Хранитель смерти - Герритсен Тесс

«Всегда подмечай свои сны, — учила ее мама. — Они словно голоса, напоминающие об уже знакомых вещах, нашептывающие то, что ты еще не успела обдумать».

Джозефина знала, что обозначает этот сон: пора уезжать. Пришло время бежать. Она дольше, чем нужно, задержалась в доме Джеммы. Джозефина вспомнила, что у магазинчика она звонила по мобильному. Вспомнила о молодом полицейском, который тем вечером болтал с ней на парковке, и о водителе такси, что привез ее к этой дороге. Ее можно было выследить самыми разными способами, она, не заметив этого, наверняка допустила множество мелких ошибок.

Джозефина вспомнила то, что однажды сказала ей мама: «Если кто-то очень хочет отыскать тебя, ему нужно лишь дождаться, когда ты сделаешь ошибку».

А она последнее время часто ошибалась.

И вдруг ночь стала на удивление безмолвной.

Джозефина не сразу осознала, насколько тихо вокруг. Она засыпала под мерное пение сверчков, а теперь все звуки замерли, и ее окружила такая бескрайняя тишина, что шум собственного дыхания казался преувеличенно громким.

Поднявшись с кровати, Джозефина подошла к окну. Лунный свет посеребрил деревья возле дома, обрызгав сад бледным сиянием. Выглянув на улицу, она не увидела ничего настораживающего. Однако, стоя у открытого окна, Джозефина поняла, что ночь не так уж молчалива — кроме стука собственного сердца, она уловила какое-то слабое электронное пиканье. Звук идет с улицы или откуда-то из дома? Теперь Джозефина так сосредоточилась на нем, что ей показалось, будто пиканье стало интенсивней; вместе с ним усилилась и тревога.

А Джемма слышит его?

Подойдя к двери, Джозефина выглянула в темный коридор. Там звук слышался громче, настойчивей.

Она во тьме двинулась по коридору, беззвучно ступая босыми ногами по деревянному полу. С каждым шагом пиканье усиливалось. Добравшись до комнаты Джеммы, она увидела, что дверь приоткрыта. Джозефина подтолкнула ее, и та бесшумно распахнулась. В залитой лунным светом комнате она заметила источник звука — упавшую телефонную трубку. Из динамика доносился сигнал отбоя. Но взгляд Джозефины застыл не на телефоне, а на темной луже, которая черной нефтью блестела на полу. Рядом на корточках сидела какая-то фигура, которую Джозефина сперва приняла за Джемму. Но затем фигура выпрямилась в полный рост, превратившись в силуэт на фоне окна.

«Мужчина».

Джозефина испуганно втянула воздух, и голова человека резко повернулась в ее сторону. Всего один момент они смотрели друг на друга — жертва и готовящийся к нападению хищник застыли в бесконечном мгновении, и черты обоих скрадывала тьма.

Она первая двинулась с места.

Джозефина развернулась и помчалась к лестнице. Спотыкаясь, она бежала вниз по ступенькам, а за спиной у нее громыхали шаги. Тяжело приземлившись на обе ноги, она оказалась внизу. Впереди виднелась широко открытая входная дверь. Джозефина побежала к ней, споткнулась и оказалась на веранде, где тут же напоролась на разбитое стекло. Она почти не заметила боли — ее внимание было сосредоточено на расположенной впереди подъездной аллее.

И на шагах, которые нагоняли ее.

Слетев вниз по ступенькам веранды, она стремительно рванула к дороге; в теплом ночном воздухе полы ее рубашки развевались, словно крылья. Под лунным светом на открытой гравиевой дороге ее одеяние выделялось, точно белый флаг, однако Джозефина не свернула в лес, не стала, теряя время, искать укрытия под деревьями. Впереди была улица, другие дома. «Если я стану стучать в двери, — пронеслось у нее в голове, — если я закричу, кто-нибудь мне обязательно поможет». Джозефина уже не слышала шагов преследователя, она улавливала лишь стремительный, панический ритм своего дыхания и свист ночного воздуха.

А затем послышался резкий выстрел.

Сзади в ее ногу с беспощадной силой ударила пуля. Джозефина, загребая руками гравий, растянулась на дороге. Она вскочила было, но тут же, всхлипнув от боли, упала на колени: по ее икре струилась кровь, а нога отказывалась подчиняться.

«Улица, — промчалось у нее в голове. — Улица так близко».

Ее дыхание сменилось всхлипами, и Джозефина двинулась ползком. Впереди, за деревьями, виднелся фонарь, освещавший соседское крыльцо, и внимание Джозефины было сосредоточено именно на нем, а не на шорохе приближавшихся шагов, не на гравии, впивавшемся в пальцы. Жизнь зависела лишь от этого одинокого маячка, подмигивающего за ветвями деревьев, и Джозефина упрямо ползла к нему, волоча бесполезную ногу, оставляя за собой блестящий кровавый след.