Уже мертва - Райх Кэти

Я смотрела на это чудо как завороженная, пытаясь ухватиться за мысль, вот-вот готовую оформиться.

Райан обошел меня, авторучкой отодвинул занавеску в душевой, открыл шкафчик с медикаментами, осмотрел корм и сетки рядом с аквариумами. Ящики комода он выдвинул, воспользовавшись носовым платком, содержимое — белье, носки, рубашки и джемперы — обследовал, вороша их опять-таки ручкой.

«Забудь ты про это, Бреннан», — подумала я, чувствуя, что моя неоформившаяся мысль так же неуловима, как пузырьки воздуха в аквариумах.

— Что-нибудь заслуживает внимания?

Райан покачал головой:

— Вроде бы ничего. Но я просматриваю его шмотки лишь предварительно. Сейчас проверим остальные комнаты, и пусть Жилбер берется за дело по-серьезному.

Бертран, оставшийся в гостиной, обследовал телевизор:

— Последнее слово техники.

Райан напряженно огляделся по сторонам, он все время был начеку.

Я прошла к полкам и принялась читать названия на корешках книг, которые, подобно телевизору, выглядели довольно новыми. Разнообразие тем потрясало. Экология. Ихтиология. Орнитология. Психология. Секс. Буддизм. Археология. Искусство маори. Резьба по дереву. Самураи. Вторая мировая война. Каннибализм.

Было здесь и множество книжек в мягкой обложке, включая научную фантастику на английском и французском языке. Многие входили в число моих любимых: Воннегут, Ирвинг, Макмертри. Но большинство книг посвящалось описанию преступлений, жестоких убийств, преследованию людей душевнобольными, психопатами. Их названия говорили сами за себя. А одну из полок заполняли книги исключительно о серийных убийцах: Бодене, Мэнсоне, Банди.

— По-видимому, Тэнгуэй и Сен-Жак состоят в одном и том же литературном обществе, — сказала я.

— Вероятно, эта скотина и есть Сен-Жак, — ответил Бертран.

— Нет, этот тип, в отличие от того, чистит зубы, — произнес Райан.

— Когда он ощущает себя Тэнгуэем, тогда и чистит.

— Судя по книгам, увлечений у него куча, — сказала я, еще раз внимательно осматривая пестрые ряды книг на полках. — Этот тип владеет и английским, и французским и страдает навязчивыми идеями.

— Почему вы так решили? — спросил Райан.

— Взгляните.

Они присоединились ко мне.

— Здесь все книги выстроены в алфавитном порядке по темам. — Я обвела рукой несколько полок. — Внутри каждой тематической группы — по фамилиям авторов. Книги одного и того же автора стоят с учетом года издания по возрастанию.

— Разве это не обычное явление? — спросил Бертран.

Мы с Райаном уставились на него в изумлении. Очевидно, он не любил читать.

— Посмотрите, как четко вписываются книги в полку.

— Кстати, он и трусы с носками так раскладывает — ровно вдоль линии стенки.

— Может, все эти книги он выставил для друзей. Чтобы думали, какой, мол, умный, — предположил Бертран.

— Нет, — возразила я. — Во-первых, на них нет пыли. Во-вторых, сверху видны краешки закладок. Он отмечает какие-то места и, наверное, возвращается к ним. Надо не забыть обратить на эти закладки внимание Жилбера. Весьма любопытный момент, может сыграть важную роль.

— М-да. Какую только дрянь он не читает! — протянул Бертран.

— Это еще что, — ответила я, только сейчас замечая собрание на самой верхней полке. — Взгляните-ка вон туда. Он увлекается не только романами об убийцах, но и вещами посерьезнее.

Оба детектива проследили за моим взглядом.

— Вот это да! — воскликнул Райан. — «Анатомия Грея». «Справочник по практической анатомии». «Цветной атлас анатомии человека». «Руководство по анатомированию». «Организм человека». Бог мой! Вы только взгляните на это! «Законы хирургии». У него этого дерьма больше, чем в библиотеке медицинского колледжа! Как видно, ему хорошо известно, что представляет собой изнутри человеческое тело.

Райан достал рацию:

— Пришлите сюда Жилбера и его команду. Остальным вдавиться в землю и ждать этого скота. Только не спугните его, когда он объявится.

Райан отдал еще какие-то распоряжения. Бертран продолжал рассматривать книги.

Я по-прежнему слышала приглушенное жужжание.

Бзз. Бзззззззззззз. Бзз.

— Эй, а это, кажется, по вашей части! — вдруг воскликнул Бертран. Рукой в носовом платке он вытащил с полки какую-то книгу и положил ее на стол.

«Американский антрополог». Тысяча девятьсот девяносто третий год.

Я могла и не раскрывать эту книгу. Одну из статей, вынесенных отдельным пунктом в оглавление, я знала почти наизусть. Статью Гэбби. Вид этой книги как будто выбил почву у меня из-под ног. Мне нестерпимо захотелось убежать отсюда. От желания очутиться в безопасности и беззаботности солнечной субботы, от желания дождаться звонка своей лучшей подруги, чтобы обсудить с ней совместные планы на вечер, мне стало дурно.

«Воды. Плесни холодной воды себе на лицо, Бреннан».

Я шагнула к двойным дверям и пнула их ногой, ища кухню.

БЗЗЗЗ. БЗЗЗЗЗЗЗЗ. БЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗ. БЗЗ.

В этом помещении не было окон. Электронные часы справа освещали кухню зловещим оранжевым сиянием. Я разглядела три белых пятна — раковину, плиту, холодильник. И, нащупав на стене выключатель, щелкнула им, наплевав на осторожность.

Пробравшись нетвердыми шагами к раковине, я крутанула ручку, зажав ее между щекой и тыльной стороной ладони, и сполоснула лицо холодной водой. Когда развернулась, увидела в проеме двери фигуру Райана:

— Со мной все в порядке.

По кухне закружили перепуганные неожиданным вторжением мухи.

БЗЗЗ. БЗЗ. БЗЗЗЗЗЗ.

— Будете? — Райан протянул мне упаковочку мятных леденцов.

Я достала один:

— Спасибо. Слишком уж сегодня жарко.

— Это, надо полагать, кухня.

Прямо мимо его щеки пролетела крупная муха.

— Черт возьми! Чем этот сукин сын здесь занимается?

Наши взгляды одновременно упали на странные коричневые пятна на одном из столов, на два каких-то предмета. На бумажных полотенцах под ними темнели большие жирные круги. Над предметами нервно кружила стая мух: то приземлялась на них, то поднималась в воздух.

Слева лежала хирургическая перчатка, парная той, которую сегодня утром мы вырыли из земли. Мы подошли ближе, спугнув мух.

Я разглядела оба съежившихся предмета и невольно вспомнила о пауках и крысах в тех ужасных проходах. Я вдруг поняла, на что именно смотрю, хотя в реальной жизни ничего подобного никогда не видела.

— Это лапы.

— Что?

— Лапы какого-то животного.

— Вы уверены?

— Переверните какую-нибудь.

Он перевернул. Авторучкой.

— Видите обломки костей?

— Для чего они ему понадобились?

— Откуда же мне знать, Райан?

Я вспомнила про Альсу.

— Господи!

— Проверьте холодильник.

— О господи!

В холодильнике лежали небольшие, завернутые в прозрачный полиэтилен трупики с ободранной шкурой. И многие другие ужасные вещи.

— Кто это?

— Какие-то мелкие млекопитающие. Без шкуры трудно определить точно. По крайней мере, не лошади.

— Большое спасибо, Бреннан.

В кухню вошел Бертран:

— Что вы тут нашли?

— Мертвых животных. И вторую перчатку, — ответил Райан.

— Может, он этих зверей просто ест?

— Может. А из людей делает абажуры для ламп. Надо как следует обыскать это логово. Забрать все, что есть в кухне: ножи, миксеры, все содержимое чертова холодильника. Где, твою мать, застрял Жилбер?

Райан шагнул к телефону на стене слева от двери.

— Подождите, — остановила его я. — На аппарате есть кнопка повторного набора?

Райан кивнул.

— Нажмите ее.

— Наверное, последний, кому он звонил, был его священник. Или бабуля.

Райан надавил кнопку ручкой. Мы прослушали мелодию набора номера — семь нот — и четыре гудка. Затем зазвучал голос, и страх, который до недавнего момента достигал уровня моего горла, с силой шибанул в мозг. Голова пошла кругом.

— Veuillez laissez votre nom et numero de telephone. Je vais vous rappelez le plutot possible. Merci.

«Оставьте, пожалуйста, свое имя и номер телефона. Я перезвоню вам при первой же возможности. Спасибо».

Звук собственного голоса долбанул по мне, как молотом. Начали подкашиваться ноги, я стала хватать ртом воздух.

Райан помог мне опуститься на стул, подал воды, не задавая вопросов. Не знаю, как долго я просидела на этом стуле, не ощущая ничего, кроме беспредельного опустошения. Когда самообладание потихоньку вернулось ко мне, мысли заработали сбивчиво и тревожно.

Он звонил мне. Когда? Зачем?

Я видела, как Жилбер надевает перчатки, осматривает содержимое мусорного ведра, что-то из него достает и кладет в раковину.

«Ему понадобилось пообщаться со мной? — думала я. — Или с Гэбби? Что он собирался сказать? Может, хотел просто помолчать в трубку, припугнуть меня?»