Призрак - Харрис Роберт

Я отнес кофе к угловому столику и задумался о том, в какую бездну подталкивало меня любопытство. Прежде всего я уже был виновен в краже машины. Мне следовало позвонить в особняк и предупредить охрану, что я взял коричневый «Форд». Но о моем звонке доложили бы Рут, и она настояла бы на разговоре со мной. А мне не хотелось этого. Далее, возникал вопрос, насколько разумными были мои действия. Если я повторял маршрут Макэры, то мне следовало учесть тот факт, что живым он из поездки не вернулся. Я же не знал, что ожидало меня в конце путешествия. Возможно, мне стоило рассказать кому-то о своей затее или даже взять с собой компаньона, который выступил бы позже свидетелем? Или, может быть, мне следовало выгрузиться в Вудс-Холе, посидеть в одном из баров, купить билет на следующий паром до острова и спланировать план операции до мелочей, а не бросаться в неизвестность без всякой подготовки?

Странно, но я не чувствовал опасности. Наверное, мешала будничность обстановки. Я осмотрел лица пассажиров: судя по одежде и обуви, это были в основном рабочие и посыльные — усталые парни, которые завершили раннюю доставку продуктов и почты на остров. Часть публики состояла из местных жителей, плывших в Америку для закупки припасов. Большая волна ударила в бок судна, и все мы синхронно покачнулись, словно водоросли на дне океана. Через исполосованный соленой водой иллюминатор виднелась серая линия побережья и беспокойное стылое море. Они казались абсолютно анонимными. С таким же успехом мы могли бы находиться на Балтике, в Соленте^[37] или в Белом море. Такой вид мог иметь любой участок плоского берега, где людям приходилось выживать на самом краешке земли. Кто-то вышел на палубу, чтобы выкурить сигарету. В зал ворвался порыв холодного влажного воздуха. Содрогнувшись, я отказался от мысли последовать за этим человеком. Купив еще одну чашку кофе, я расслабился в теплой и сырой атмосфере бара, подсвеченной желтыми светильниками. Примерно через полчаса мы прошли мимо маяка на Нобска-Пойнт, и голос в динамике проинструктировал нас вернуться к своим машинам. Палуба кренилась от сильного волнения. Борт со звоном бился о край дока, и этот гул разносился по всему парому. Я ударился о металлический каркас двери у основания лестницы. В трюме завыла тревожная сигнализация нескольких машин. Чувство безопасности исчезло. Я запаниковал. У меня вдруг появилось опасение, что двери «Форда» будут вскрыты. Однако когда я, шатаясь, подошел к автомобилю, замки оказались целыми. Я открыл чемодан и вздохнул с облегчением. Рукопись Лэнга была на месте.

Я завел двигатель, и к тому времени, когда машина выехала на пристань Вудс-Хол в серый полумрак холодного дождя, экран навигационной системы вновь предложил мне знакомый золотистый путь. Можно было свернуть к стоянке и подкатить к одному из баров для сытного завтрака. Но вместо этого я примкнул к каравану транспорта и позволил ему вынести меня в город — в мерзкую зиму Новой Англии — сначала по Вудс-Хол-роуд до Цикадной улицы, затем к Мейн-стрит и дальше. Я имел полбака горючего и целый день, отведенный на решение загадки неисправного навигатора.

— Через двести ярдов на окружной дороге появится второй съезд. Воспользуйтесь им.

Я без возражений выполнил эту инструкцию. Следующие сорок пять минут мой путь пролегал на север по двум автострадам, почти повторяя маршрут, по которому я ехал на остров из Бостона. У меня появился ответ на первый вопрос: куда бы перед смертью ни путешествовал Макэра, он не посещал Нью-Йорк и не виделся с Райкартом. Но что могло привлечь его в Бостоне? Аэропорт? В моем уме возникло несколько картин: Майк встречает кого-то в зале прибытия — возможно, человека из Англии. Вот его серьезное лицо выжидающе приподнято к небу, затем торопливое приветствие в зале и далее совместный отъезд в какое-то тайное место. А что, если он сам летал куда-то? Пока этот сценарий обретал в моем воображении первичную форму, навигационная система направила меня на запад к трассе 95, и даже с моим слабым знанием Массачусетса я понял, что начинаю удаляться от аэропорта Логан и центральной части Бостона.

Сбавив скорость, я медленно проехал около пятнадцати миль по широкой дороге. Дождь ослабел, но день не стал светлее. Термометр показывал, что внешняя температура равнялась двадцати пяти градусам по Фаренгейту^[38]. Мне запомнились большие пространства лесистой местности, прерываемые озерами; офисные здания и высокотехнологичные заводы, ярко блестевшие посреди пустырей; скромные сельские клубы и кладбища, размещенные в красивых местах. Когда я уже подумал, что Макэра планировал побег через канадскую границу, голос моей проводницы предложил мне съехать с автострады. Я перебрался на другую шестиполосную трассу, которая, по данным навигатора, называлась Конкорд-шоссе.