Садовник - Кортес Родриго

Он почти сразу обнаружил в гроте спрятанную за круглым деревянным щитом с вырезанной Медузой Горгоной потайную комнату, но там, кроме лампы, коробка спичек и трех огромных бочек с винным спиртом, ничего не оказалось.

Затем он исследовал кровавое пятно и бревно и достаточно быстро понял, где именно сидел сеньор Гарсиа, когда его ударили в спину. Он даже отыскал место, где лежали ножницы. Кто-то наступал на них, и отпечаток лезвий, ручек и даже болта в центре просматривался на влажной земле вполне отчетливо.

Более того, Мигель совершенно точно выяснил, что на бревне рядом с сеньором Гарсиа сидел кто-то еще! Здесь были отпечатки двух пар обуви, и только одна из них могла принадлежать покойному капитану. И наконец, Мигель обнаружил, что и это не все и за мертвым корявым деревом кто-то прятался, причем достаточно долго, — отпечаток его колена в рыхлой влажной земле был весьма глубок.

Мигель мысленно реконструировал возможные события и с некоторыми натяжками предположил, что заговорщиков было как минимум двое. Один отвлекал сеньора Гарсиа разговорами, а второй ждал за деревом. И когда пришло время, тот, что скрывался за деревом, вышел и ударил Гарсиа в спину садовыми ножницами.

Реконструкция была пока достаточно приблизительной, но здесь Мигель рассчитывал на помощь вызванного из Сарагосы медэксперта. Глубина и расположение раны могли ответить на вопрос о физической силе и опытности убийцы, не левша ли он, под каким углом и с какого расстояния ударил, мог ли забрызгаться кровью, и это было бы уже кое-что.

За работой Мигель даже и не заметил, как пролетело время, и провозился до обеда, а когда вернулся в дом, Тереса и Лусия уже стояли возле тела. Мигель с неодобрением взглянул на капрала Альвареса, поймал его виноватый взгляд и отправился в город утрясать дело с прокуратурой. Эксперта все не было, а тем временем первые сутки задержания Сесила Эсперанса и Энрике Гонсалеса уже наполовину истекли.

Некоторое время он проторчал в прокуратуре, затем заглянул к алькальду и, разумеется, тут же с ним сцепился. Эта продажная шкура думала только о своем реноме перед избирателями и нормально работать явно не собиралась. А потом за ним прибежал дежурный, и Мигель с ужасом узнал, что медэксперт уже часа два как приехал и ждет его в усадьбе Эсперанса.

Он вскочил в свою изрядно побитую за пять лет «Испано-суизу» и в мгновение ока оказался в доме Эсперанса, и все-таки не успел — эксперт уже работал.

Мигель досадливо крякнул, стараясь не скрипеть, прошел в комнату с телом Гарсиа на огромном, покрытом розовой клеенкой столе и встал рядом с экспертом.

— Лейтенант Санчес, — вполголоса представился он. — Это я вас приглашал.

— Я понял, — также вполголоса отозвался эксперт. — Я только одного не пойму, его что, на жаркое пустить хотели?

— Кого? — так и не сумел сообразить, о чем, собственно, речь Мигель.

— Труп, вот кого, — язвительно отозвался эксперт. — Или это обычай такой местный?

— Какой обычай? — насторожился Мигель. — Что конкретно вы обнаружили?

— Вот… — показал медэксперт скальпелем на какие-то буро-зеленые лохмотья на дне сверкающего никелем неглубокого лотка.

Мигель наклонился.

— Что это?

— Корица, лавровый лист, шалфей, — начал монотонно перечислять медэксперт, — миндальные листья и, кажется, черный перец…

— И где это было? — нахмурился Мигель. Он совершенно точно помнил, что обыскал карманы убитого со всей возможной тщательностью.

— Во рту, вот где…

У Мигеля подкосились колени. Трудно сказать почему, но он сразу же вспомнил уложенную на колени старого полковника книгу, сломанную над недвижным телом сеньора Ансельмо орхидею, свирепо разбросанные по всему склепу розы из гробницы сеньоры Долорес…

— Господи! — охнул он. — Это же садовник!

— Кто-кто? — заинтересовался эксперт.

— Подождите, — отмахнулся Мигель, — я сейчас…

Явный растительный характер всех этих мелких деталей теперь сложился в его голове в одно целое, и связать их все между собой мог только один человек — тот, для которого растения и были главным смыслом бытия.

В эту минуту Мигель совершенно не задумывался о том, что пять лет назад садовник был слишком еще мал, чтобы вытащить сеньору Долорес из склепа и почти придушить здоровенного сеньора Ансельмо. Он совершенно не отдавал себе отчета в том, что ему никогда не суметь придумать этому угловатому коренастому мальчишке сколько-нибудь убедительный и внятный мотив. То, что предстало перед ним сейчас, затмило все.