Черный Бумер - Троицкий Андрей

Демидов воспринял слова Поветкина буквально. В постановке «Удача стучится в дверь»Лариса танцевала в открытом купальнике. Раскрыть себя полностью — это уже настоящий стриптиз даже без ханжеского фигового листочка. Впрочем, режиссер хотел сказать о другом… Не то имел в виду…

— Так вот, я редко прошу людей об одолжениях, — Демидов откашлялся. — Но когда прошу, мне, как правило, не отказывают. На этот раз я пришел с просьбой. Мы с супругой ходили на премьеру «Удачи». Я-то мужик тертый, разного в жизни насмотрелся. Но матери, честно говоря, было неловко за Ларису, за эту ее роль. Я не силен в теории балета и других высоких материях. Но бегать по сцене в купальнике… На мой взгляд, в этой роли свой великий талант не раскрыли бы даже Софья Головкина или Мая Плисецкая. Разве для этого моя дочь окончила хореографическое училище при Большом театре? Она была лучшей выпускницей курса и вдруг… Бегает по сцене в купальнике. Как сумасшедшая.

— Это не моя тема, — нахмурился Поветкин и по давней привычке наводить тень на плетень и переключать любую тему разговора на собственную персону, ловко ушел в сторону. — И вообще это вопрос риторический. Кто лучшая выпускница курса? Кто худшая… Где тот единственный критерий, по которому мы определяем качество и вешаем людям ярлыки? Это, если хотите знать, попахивает… Догадываетесь, чем попахивает? — режиссер повел по сторонам чутким носом, его тонкие ноздри затрепетали. Кажется, он уловил какой-то запах, судя по брезгливой гримасе, запах не совсем приятный. — Это попахивает вкусовщиной. Вот чем, дорогой мой человек. А ваша дочь не в купальнике бегала — она выполняла установку режиссера, раскрывала мой творческий замысел. Вот чем она занималась.

— Но я…

— И если до вас, простого зрителя, эта истина не дошла, значит, Лариса не справилась с ролью. Увы… И не спорте со мной. Если бы я отбирал солисток балета по критерию «кто выше ножку поднимает», то как режиссеру мне цена — ломаный грош. А я, знаете ли, высоко ценю свое имя. Без ложной скромности, мое имя — первостатейный бренд. Вот так-то. А вы говорите про какой-то купальник и беготню по сцене.

Словоблудие главрежа прервал телефонный звонок, он сорвал трубку и снова бросил ее, услышав короткие гудки. Задумался, стараясь вспомнить, о чем только что говорил, но так и не вспомнил.

— Я, собственно, не за тем пришел, чтобы обсуждать прошлую роль Ларисы, — Демидов покачал головой, ему все не давали сказать о главном. — Хочу поговорить с вами как с деловым человеком. Только дайте слово, что Лариса не узнает о нашей встрече. Она ведь не в курсе. Я пришел, не потому, что дочь просила меня об этом. Совсем наоборот. Это моя инициатива. Даете слово?

— Как можно? Разумеется, — Поветкин в недоумении пожал плечами. — Честное благородное слово.

— Так вот, я прошу вас предложить моей дочери в новом спектакле достойную роль, — Демидов выпрямил спину и поставил локти на стол. — Роль, в которой, как вы точно выражаетесь, она бы могла раскрыться. Лариса нужно самоутвердиться в жизни, поверить в себя. Я не прошу главную роль, хотя и не сомневаюсь, что она бы справилась. Прошу лишь приличную достойную роль. Понимаете?

— Кажется, понимаю, — кивнул Поветкин.

— Я догадываюсь, что на театральные постановки все время не хватает денег. Ну, на декорации, освещение и всякое такое. А продюсеры экономят на всем. Я готов пожертвовать определенную сумму. В пределах разумного.

Поветкин хотел говорить сам и слушать только себя одного, но прикусил язык, когда речь зашла о деньгах. Он благосклонно кивал головой, мол, давай шуруй дальше. По прикиду этого Демидова видно, что он солидный мужик. И, кажется, дозрел до того, чтобы сделать крупное пожертвование в кассу его труппы. Или просто в карман Поветкина. Впрочем, это одно и то же. Скрипнули ржавые петли, секретарь, не переступая порога, поманила его рукой. Попросив прощения, режиссер поднялся, плотно закрыв за собой дверь, вышел в приемную.

***

Самсонов, нарезал круги по вытертому ковру.

— Ну, выяснил что?

— Все выяснил, — кивнул Самсонов, шагнул вперед, перешел на интимный шепот и подробно рассказал о результатах своих изысканий.

— Гвозди? Обрезная доска? — переспросил Поветкин. — Значит, этот хренов бизнесмен все-то мелкий рыночный торгаш? Ты не ошибаешься? Это точно?

— Абсолютно точно, сто раз перепроверил, — Самсонов прижал руки к впалой груди. — Я же сказал: у него небольшой павильон на строительном рынке в области, две точки в Мытищах и два лотка в Москве. И еще одна…