Смерть дня - Райх Кэти

– О нет, ничего подобного. Правда. Дело во мне. Я наткнулась на одну коммуну в Бофорте, и она заставила меня призадуматься.

Из-под ногтя потекла кровь.

– Дом Оуэнс.

Я кивнула.

– Мы не всегда видим то, что есть на самом деле.

– Да.

– Могу поспрашивать, если хочешь.

– Спасибо.

– Бинт не нужен?

Я опустила руки и встала.

– Нет, спасибо. Не буду тебя задерживать. Ты мне очень помог.

– Будут еще вопросы, ты знаешь, где меня найти.

* * *

В кабинете я сидела и наблюдала, как удлиняются тени, разум все еще терзало ощущение несформировавшейся мысли. В здании царила вечерняя тишина.

Может, дело в Дейзи Жанно? Я забыла спросить Реда, знает ли он ее. Это?

Нет.

Что так настойчиво взывает ко мне из лабиринта нервных сплетений? Почему я не могу вытащить это на поверхность? Какую связь видит мое подсознание?

Взгляд упал на скромную коллекцию детективных романов, которыми я обменивалась с коллегами. Как называют такое состояние авторы? "Если бы я знал". Вот в чем дело? Из-за того, что я не могу прочитать подсознательное сообщение, приближается трагедия?

Какая трагедия? Еще одна смерть в Квебеке? Новые убийства в Бофорте? Что-то с Катрин? Новое нападение на меня, но с более серьезными последствиями? Где-то надрывался телефон, потом резко замолчал, вмешалась служба сообщений. Тишина. Я снова набрала номер Пита. Нет ответа. Наверное, снова в командировке. Какая разница. Птенчик не у него.

Я встала и принялась складывать бумаги, перебирать распечатки, расставлять на полке книги. Я знала, что бегу от самой себя, но не могла остановиться. Только бы не идти домой. Десять минут бесполезных движений. "Не думай".

– О Боже, Птенчик!

Я кинула копию "Экологии бабуинов" на стол и упала в кресло.

– Почему ты оказался именно там? Мне так жаль. Боже, как мне жаль, Птенчик!

Я уронила голову на бумаги и разрыдалась.

23

Четверг прошел обманчиво спокойно.

Утром меня ожидали два сюрприза. Звонки в страховую компанию оказались успешными. Оба ремонтных мастера, которых я вызывала, были свободны и готовы начать работу немедленно.

Днем я проводила занятия, просматривала компьютерную томографию к конференции по физической антропологии. Вечером Рон Гиллман сообщил, что бригада на месте преступления не обнаружила ничего примечательного среди мусора на моей кухне. Другого я и не ожидала. Он попросил патруль приглядывать за моим домом.

Еще звонил Сэм. Ничего нового, только он все больше убеждается, что тела на его остров подбросили наркоторговцы. Сэм принял это как личный вызов, откопал старое ружье двенадцатого калибра и запихал под койку на полевой станции.

По дороге из университета я заскочила в супермаркет "Харрис Титер", что напротив торгового центра "Сауспарк", и накупила любимой еды. Вернулась в пристройку около половины четвертого. Окна уже починили, рабочий как раз заканчивал шлифовать пол. В кухне все покрыто безупречно белой пылью.

Я вычистила плиту и шкафчики, приготовила шарлотку и салат из козьего сыра, съела их под повторный показ "Мерфи Браун". Мерфи – сильная женщина. Я решила быть похожей на нее.

Вечером я снова занялась распечатками с компьютерной томографии, потом посмотрела игру "Хорнетс" и подумала об уплате налогов. Решила и с ними управиться. Но не на этой неделе. В одиннадцать уснула в обнимку с копиями дневника Луи-Филиппа.

Пятница – дьявольский день. Именно тогда у меня зародилось первое ощущение приближающегося ужаса.

* * *

Жертвы из Мертри прибыли в Чарлстон рано утром. В полдесятого я, уже в перчатках и маске, стояла над ними в лаборатории. На одном столе лежали череп и образцы костей, которые Хардуэй отделил при вскрытии нижнего трупа. На втором – целый скелет. Специалисты из медицинского университета отлично потрудились. Все кости выглядели чистыми и неповрежденными.

Я начала с тела со дна ямы. Несмотря на разложение, мягких тканей осталось достаточно для полного вскрытия. Пол и раса очевидны, значит, Хардуэю нужно помочь только с определением возраста. Я отложила отчет патолога и фотографии на потом – не хотела, чтобы они повлияли на мое заключение.

Положила рентгеновские снимки на осветительный ящик. Ничего необычного. Все тридцать два зуба прорезались, корн сформировались полностью. Зубы не удаляли и не пломбире вали. Я отметила это в бланке.