Только ты можешь спасти человечество - Пратчетт Терри

— Ты просто увлекся, — решил Холодец. — Пришельцы из компьютерной игры не могут захватить планету. Они живые только на экране. Они не настоящие.

— Кстати, что ты думаешь делать? — спросил Ноу Йоу.

— Наверное, придется согласиться, — пожал плечами Джонни. — Что за девчонка подняла бучу у Пейтела?

— Не знаю, — ответил Холодец. — Я видал ее там пару раз — играла в «Космический путь». Девчонки — голимые геймеры, у них недоразвито прос… про… в общем, крутое такое воображение, которое есть у нас, — небрежно продолжал он. — Ну, вы поняли. То ли у них котелок в трех измерениях не варит, то ли что. Чутья нету, вот.

— Капитан — самка, — заметил Джонни.

— У гигантских аллигаторов, наверное, все по-другому, — не смутился Холодец.

Бигмак шумно высосал из пакетика кетчуп и задумчиво спросил:

— Как вы думаете, когда у меня будет призывной возраст, ЭТО еще не кончится?

— Кончится, — злорадно сказал Ноу Йоу. — Грозный Брюс наведет порядок. Кому-то придется несладко.

— Не сладко, а о-очень сладко, — словно усталые монахи, хором пропели остальные.

После обеда они отправились в кино. В зале «5» шел «Алабама Смит и императорская корона». Холодец объявил фильм расистским, но Ноу Йоу сказал, что ему очень понравилось. Они обсудили, может ли фильм быть расистским, если он понравился Ноу Йоу. Джонни купил всем воздушную кукурузу (еще одна особенность Трудных Времен — карманные деньги поступали нерегулярно, но большими порциями).

Дома он сварил себе спагетти (колечки) и немножко посмотрел телевизор. В центре внимания был какой-то пирамидообразный мужчина, одетый в цвета пустыни. Иногда он шутил. Журналисты посмеивались. Норм-Шторм Джонни в общем понравился. Он показался ему человеком, который мог бы поговорить с Капитаном.

Потом началась передача о спасении китов. Авторам казалось, что это хорошая мысль.

Потом телевидение предоставило Джонни возможность сказочно разбогатеть. Требовался пустяк: перетерпеть ведущего, поборов соблазн заткнуть ему рот плюшевой игрушкой и сбежать.

Потом опять передавали новости. Опять экран заняли человек-пустыня и фотографии бомб, с идеальной точностью сбрасываемых во вражеские дымоходы.

И спорт.

А потом…

Ну ладно. Поглядим.

Джонни включил компьютер.

Да. Космос. И еще космос.

И нигде ни следа скрр-иии.

Стоп, подумал Джонни. Они собрались в большой рой — весь флот — и летят за мной. Летят следом за мной прочь из… из… из игрового пространства. Если лететь долго и в нужную сторону, можно выбраться отсюда туда.

А куда летел я?

Могу я себя догнать?

Кто-нибудь другой может меня догнать?

Некоторое время он смотрел на экран. Это было даже скучнее телевикторины.

Рано или поздно придется лечь спать. Эта мысль не давала ему покоя, пока плохие парни гоняли Алабаму Смита по туземному рынку.

(Насчет туземных рынков у Джонни была собственная теория. В любом фильме про шпионов, в любом приключенческом фильме есть погоня на туземном рынке, в ходе которой многочисленные веселые рикши врезаются в Прилавки, переворачиваются столы, кудахчут куры. Так вот, теория Джонни гласила: рынок всегда один и тот же. Выглядел он всегда одинаково. И где-то, вероятно, существовал хозяин лотка, сытый по горло этими погонями.)

И все же…

Джонни взял фотоаппарат.

И лег спать, обмотав ремешок фотоаппарата вокруг запястья. Фотоаппаратам не снятся сны.

На корабле пахло по-земному. Ни сирен, ни зловещего шипения не было слышно.

Я вернулся, подумал Джонни.

В небе перед ним растянулся флот скрр-иии.

А к запястью был крепко примотан ремешком фотоаппарат. Джонни поскорее отцепил его и сфотографировал флот. Через несколько мгновений из аппарата с жужжанием выполз снимок. Джонни на секунду зажал его под мышкой, и вскоре изображение проступило. Ага. Вот он флот. Если удастся забрать этот снимок с собой, появятся доказательства. ..

На консоли возле экрана мигала красная лампочка. Кто-то хотел говорить с Джонни.

Он щелкнул переключателем.

— Мы видели, как твой корабль взорвался, — послышался знакомый голос. Экран немножко потрещал и показал Капитана. Вид у нее был озабоченный. — А потом он… вернулся. Ты жив?

— Да, — сказал Джонни и добавил: — Вроде бы.

— Прошу прощения, но я должна спросить. Что с тобой происходит?

— Что?

— Когда ты… исчезаешь.

Джонни подумал: что ей сказать? Я просыпаюсь. Хожу в школу. Много времени провожу у себя в комнате. Тусуюсь с Холодцом и остальными. Мы ходим в торговый центр, в парк или сидим друг у друга дома, только не у меня, потому что у меня дома Трудные Времена, и выдаем фразочки типа «полная засада!», хотя не очень понимаем, что это значит. Иногда ходим в кино. А живем в Сплинбери, лучшем в мире городке, где все сплошь крутняк. Наверное, даже разумные пузыри под скалами Нептуна живут интереснее…