Галактический зверинец - Емец Дмитрий

Ничего не замечая, Липучка шагала к роднику, размахивая пластиковой бутылкой из-под минеральной воды. Настроение у нее было испорчено, потому что совсем недавно она еще гоняла по лабиринтам монстров, а сейчас вынуждена была тащиться за водой по этому скучному лугу.

– Природа, называется! Ни одного чудовища! – ворчала она, в сердцах пнув ногой какое-то серое толстое бревно, лежавшее у тропинки.

В то же мгновение бревно вдруг взвилось и захлестнуло девочку в тесных объятиях так, что она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой.

– Вот и попалась! – воскликнул Давило, но тотчас взвыл, потому что пленница, оглушительно взвизгнув, вонзила в бок питона все свои острые зубки.

– Получи, уродина! Сейчас ты у меня схлопочешь! – крикнула Липучка.

Она сопротивлялась изо всех сил: кусалась, царапалась, пиналась. Питону, который держал ее осторожно, чтобы не повредить редкий экземпляр, приходилось нелегко.

Но тут подоспел Робус-Гробус и, набросив на Липучку сеть для ловли животных, запутал ее и потащил в сарай.

– Ну и дела! Надеюсь, она не бешеная, – бормотал Давило, ползя вслед за киборгом.

– А в чем дело?

– Она меня едва не перегрызла! – пожаловался питон. – Сражаться со страусом и то было легче, тот, во всяком случае, не кусался.

– Ага, это ты украл страуса! Я нашла зуб, который он тебе выбил! – закричала Липучка, очнувшись на плече у Робуса и лягнув его пяткой по железной голове.

– Ишь ты, говорящая мартышка! – удивился питон. – Ты слышал, Гроб, она разговаривает?

– По-моему, все мартышки разговаривают! – сказал киборг.

Они затащили пленницу в сарай и опустили на солому. При этом питон подполз слишком близко, и Липучка едва не выбила ему второй зуб.

– Учти, червяк, я занималась карате! Не говори потом, что я тебя не предупреждала.

– Эта мартышка ужасно болтливая, – задумчиво подметил Давило. – По-моему, она еще болтливее, чем я.

– Я не мартышка! Я человек! – завопила Лена. – Вам ясно, тупицы? Вы перепутали!

Питон и Гробус переглянулись.

– Дав, а вдруг она в самом деле не мартышка? – спросил киборг.

– Мартышка. Самая натуральная мартышка, – успокоил его питон. – Они хитрые, им одурачить нас ничего не стоит. Посмотри по атласу: голова одна, рук две, ног две, пальцев по пять – все совпадает. Значит, мартышка.

– Но она же разговаривает!

– Ну и пусть разговаривает. Если будет слишком громко вопить, мы заткнем ей рот кляпом.

Липучка давно сообразила, что попала в плен к туповатым инопланетянам – помощникам похитительницы животных. Но удивительно, что она ни капельки их не боялась, хотя и понимала, что вырваться ей будет очень непросто. Сеть была прочной, и сколько девочка ни барахталась, только запутывалась еще больше.

Давило и Робус с интересом рассматривали пленницу.

– Слышь, Гроб, а ведь эта мартышка похожа на нашу хозяйку, когда та была поменьше, – сказал вдруг питон. – Та тоже была крикливая, кусалась, ругалась, швырялась, стреляла из пистолета боевыми патронами, а мы с тобой ее нянчили.

– Да, тяжелое было время, – согласился киборг. – По мне, так лучше муштровать целый батальон новобранцев, чем одну-единственную непослушную девчонку. У меня до сих пор сохранились вмятины.

– А меня она заставляла завязываться узлом. Ей было интересно, смогу ли я завязаться в такой узел, из которого потом не смогу сам освободиться. Иногда она скатывалась с меня, как с горки, – хмыкнул питон.

«Ага, так эти тупицы любят детей! Ну, я им устрою!» – подумала Липучка и, сделав самую жалкую рожицу, какую только она умела, плаксиво сказала:

– Развяжите меня, пожалуйста! Мне больно! А то я буду плакать. А-а-а!

– Мы не можем тебя развязать, мартышка. Ты убежишь, – сказал Гробус, и Лена, сообразив, что номер со слезами не пройдет, перестала хныкать.

– Слышишь, Давило, а что мартышки едят? – спросил киборг.

– Не помню, – проворчал питон, все еще погруженный в воспоминания. – Кажется, шарикоподшипники или резиновые шины, вечером мы дадим ей и то и другое. Мы не собираемся морить ее голодом.

«Они даже не знают, что я ем! Вот тупицы! А что, если сказать им...» – придумала Лена и довольно улыбнулась. Кажется, она нашла выход, как перехитрить инопланетян и сбежать.

– Хотите узнать, чем питаются мартышки? – спросила она.

– Чем же? – заинтересовался Давило. – Шерстяными свитерами? Опилками?

– Ни тем и ни другим, – покачала головой Липучка. – Мы, мартышки, питаемся только питонами. Причем длиной не менее двух метров. Но самые вкусные питоны трехметровые.

Давило вздрогнул.

– Врешь! – испугался он.

– Можешь проверить. Дай мне кончик своего хвоста, и я его мигом слопаю, – предложила девочка.

Питон задумался. Он отполз и о чем-то стал совещаться с Робусом-Гробусом.

– Может, она и в самом деле питается питонами, – донесся до Липучки озабоченный голос Давило. – Помнишь, когда я ее схватил, она меня кусала, чуть не сожрала...

– Я тебе не завидую, – сказал киборг. – Можно сказать, ты уже обречен.

– Почему?

– Много у нас на астероиде Шестисот Смертей питонов? Кажется, всего один ты. И угадай, кого она сожрет в первую очередь, когда Фельда ее отпустит? Тебя!

– Но я буду все время начеку!

– Могу себе представить. Ты не сможешь спать ночами, будешь все время вздрагивать, и тебе всюду станет мерещиться эта мартышка, которая облизывается и бормочет: «Обожаю питонов в томатном соусе, а можно и без!» – сказал Робус-Гробус.

От такой перспективы Давило буквально передернуло. А вдруг и правда мартышки питаются питонами? Брр, страшно неприятно быть чьей-то добычей! Он и сам любил иногда полакомиться живым кроликом, курицей или собакой, но чтобы кто-то съел его самого... Не-ет, ни за что!

– Тогда я сам ее сожру! Первым! – решительно заявил он и пополз к девчонке, но Липучка так убедительно щелкнула зубами и аппетитно облизнулась, сказав: «А вот и завтрак пожаловал», что глуповатый питон шарахнулся в сторону.

– Гроб, а Гроб, отпусти ее, эту мартышку! Смотреть на нее не могу! – жалостливо попросил он киборга.

– А если Фельда спросит?

– Мы ей не скажем про мартышку. Конечно, обманывать хозяйку нехорошо, но быть съеденным еще хуже, – заметил питон, в страхе отползая подальше от девчонки, чтобы та на него не набросилась.

Киборг подошел к пленнице и снял с нее сеть.

– Иди отсюда! – заорал он, указывая ей на дверь. – Тебе повезло, что ты не тем питаешься!

Липучка стряхнула с себя сеть, но вместо того чтобы уйти, уселась на соломе и насмешливо сказала:

– Уйти! Как бы не так! Я остаюсь! Давайте поиграем во что-нибудь!

– Ты остаешься? – обомлел Гробус. – Но почему?

– С вами весело. Вы два глупых старых чудака, а что мне делать дома? На компьютере играть? Этот зануда Суп мне уже успел надоесть, а братец допек меня еще с самого рождения.

– Я не хочу с тобой играть!!! – Давило хотел забраться в щель между досками пола, но Липучка схватила его за хвост и заставила вылезти.

– Давайте играть в атаманшу и ее верных разбойников! – предложила она.

– Но мы не умеем играть в эту игру! – отказался питон.

– А вам и уметь ничего не надо. Я буду командовать, а вы – меня слушаться, вот и все. Атаманшей-то буду я, а не вы.

– Вот это мне нравится! – прогудел Робус-Гробус. – Люблю, когда кто-нибудь напрягает свои мозги и думает за меня. Мои-то собственные в это время экономятся. Ведь чем больше думаешь, тем больше изнашиваются мозги.

– Вот-вот, – насмешливо поддержал его питон, – а когда кто-нибудь думает за тебя, то твои мозги остаются совсем новенькими, как у младенца. Между прочим, Гроб, в этом есть своя логика.

– У нас, роботов, заменяются все части тела, кроме мозгов, – пояснил киборг. – Их смена означала бы изменение личности. Можно сменить руку, ногу, даже корпус, если они повреждены, но никак нельзя заменить перегоревшие мозги.

– Что-то вы слишком много болтаете! – нахмурилась Липучка. – Нале-направо! Кругом! Начинаем наши игры в атаманшу и разбойников!

Почти до обеда девчонка мучила бедного питона и Робуса-Гробуса. Она заставляла их играть с ней в прятки, стрелять из лазерного пулемета по консервным банкам, учила Давилу завязываться бантиком и пыталась разобрать Гробуса на запчасти, чтобы узнать, как он устроен. Впрочем, к счастью для него, Липучка так и не нашла, где он развинчивается, а сам киборг, экономя мозговые усилия, не думал ей подсказывать. Потом она велела сразиться питону с Гробусом, но они так вошли во вкус, что развалили сарай, пробив в нескольких местах его стену.

Липучка вышла из сарая, и до нее донесся озабоченный крик мамы: «Лена! Где ты?»

– Кажется, меня зовут домой! – спохватилась она.

– Наконец-то... – с облегчением вздохнул питон. – Подумать только, что я позволил выделывать с собой такие штуки какой-то мартышке!

– Учтите, вечером я опять приду! Не смейте никуда уходить! – приказала атаманша и побежала к поселку.