Грегор и смутное пророчество - Коллинз Сьюзен

Грегор увидел блестящую шкурку золотистой Авроры — летучей мыши Люксы, взлетевшей вертикально вверх. Он и не заметил, как она появилась.

Люкса, должно быть, спикировав отвесно сверху вниз, вонзила меч в горло Лязгу. А теперь, несмотря на то, что Люкса плашмя лежала на спине своей летучей мыши, та, выровнявшись после маневра, чуть не полоснула своей наездницей по своду.

Лязг, скребя когтями по стене, все пытался подняться, но жизнь из него уходила. Горящим взглядом уставился он на Грегора.

— Наземный, — прохрипел он, — мы будем охотиться за тобой, пока жива хоть одна крыса. Хоть одна! — И с этими словами он издох.

Грегор едва успел перевести дыхание, как позади него на землю резко опустился Генри. Он толкнул Грегора к берегу, поднял на руки Периту и полетел прочь из пещеры, крикнув:

— Спалите здесь все!

Марет, у которого из раны на лбу струилась кровь, уже вытащил мечи из крыс. Он столкнул крыс в реку, и тела их быстро понеслись по течению. И хотя его раненая летучая мышь с трудом управляла изуродованным крылом, Марет перегнулся, схватил рюкзак, в котором сидела Босоножка, и вытянул брата с сестрой наверх, посадив их впереди себя.

Грегор видел, как Аврора своей когтистой лапой, словно крючком, зацепила плечо раненой мыши Периты. Люкса уже успела притащить из лодки лампу. Когда мыши взмыли в воздух, она разбила лампу о землю.

— Кидай факел! — крикнул Марет, и Грегор с трудом разжал онемевшие пальцы.

Они стремительно вылетели из пещеры, и сзади тут же полыхнуло и загудело пламя.

ГЛАВА 9

Крепко держась за шкурку мыши, Грегор смотрел на воду, плескавшуюся под ними. Какое-то время он чувствовал радость и облегчение от мысли, что спасся от крыс, но вскоре страх высоты и ощущение скорости полета захватили все его существо.

Босоножка так крепко вцепилась ручками в его шею, что ему тяжело было даже дышать, не то что говорить. Да и что он мог сказать Марету? «Ой, мне так жаль, честно-пречестно, простите меня за то, что произошло»?

Конечно, он ничего не знал о крысах — даже понятия не имел. Но разве подземные не пытались предостеречь его? Да, они говорили об опасностях вообще, никто из них не упоминал о крысах — только тараканы. Один тогда сказал: «Крысы плохо». А потом, торгуясь с Люксой, таракан сообщил, сколько готовы дать за них крысы. Выходит, их с Босоножкой могли продать крысам — и что тогда?

Он почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота, и снова уставился на маслянистую воду, над которой они летели. Перед глазами то и дело вставала картина кровавой бойни, и он решил смотреть на воду, чтобы прогнать неприятные воспоминания.

Вскоре впереди заблестели огни, и он понял, что они приближаются к Регалии.

Несколько подземных в ожидании стояли на причале. Они подхватили бесчувственную Периту и ее истекающую кровью летучую мышь. Они и Марета пытались уложить на носилки, но он отмахнулся и стал им помогать.

Грегор сидел на причале, прямо там, куда его столкнул Марет, когда они приземлились.

Ему хотелось провалиться сквозь землю. Босоножка притихла, и он спиной чувствовал, как напряжено ее маленькое тельце.

Прошло минут пятнадцать, а может, двадцать. Он так и сидел, не шелохнувшись.

— Встань! — вдруг услышал он у себя над головой и увидел стоявшего над ним Марета.

Голова его была забинтована, вся правая сторона лица распухла и посинела. — А ну шевелись, Наземец! — сурово приказал Марет.

Неужели этот человек всего несколько часов назад казался ему застенчивым?

Грегор поднялся, с трудом распрямив затекшие ноги. Марет грубо завел ему руки за спину и связал их. Теперь можно было не сомневаться: Грегор действительно пленник. К Марету подошел еще один охранник, и они подтолкнули Грегора вперед. Ноги у него плохо слушались. Что с ним теперь сделают?

Он не смотрел, куда его ведут, не замечал дорогу, просто шел на казнь. Кажется, они долго поднимались по лестнице, потом оказались в помещении, имевшем форму ромба. Посредине стоял стол. Марет усадил Грегора на стул, стоявший возле разожженного камина. Охранники встали по бокам, не сводя с него глаз.

«Будто я опасен», — пронеслось у него в голове.

Босоножка завозилась у него за спиной. Шепнула ему в ухо: «Домой?» Голосок ее звучал просяще. «Поели домой, Ге-го?»