Только ты можешь спасти человечество - Пратчетт Терри

Джонни увидел лазейку.

— Да мне, в общем-то, нужна его сестра. Кто-то из приятелей Бигмака хихикнул. Бигмак взял Джонни за локоть и отвел в сторонку.

— Чего ты приперся? Завтра не мог спросить?

— Это… срочно.

— Бигмак! Ты едешь или как? Бигмак оглянулся через плечо:

— Не могу. Есть дельце.

Один парень что-то сказал другому, и оба загоготали. Потом они сели в машину. Через пару минут заработал мотор, машина съехала на мостовую, попятилась — и умчалась в ночь по встречной полосе. Джонни с Бигмаком услышали, как взвизгнули покрышки, когда она свернула за угол.

Бигмак мгновенно успокоился. Он вдруг стал намного мягче, чуть ниже ростом и гораздо больше похож на привычного дураковатого Бигмака.

— А почему ты с ними не поехал? — спросил Джонни.

— Ну ты лох, — довольно дружелюбно фыркнул Бигмак.

— Холодец сказал, надо говорить не «лох», а «лопух»…

— Мне больше нравится «козел». Ладно, мотаем, — сказал Бигмак. — А то сюда щас привалят всякие недовольные. Сами виноваты, не хрен здесь тачку оставлять.

— Что?

— Лопух. Жизни не нюхал.

— Это все игрушки, — пробормотал Джонни как бы себе самому. — Только другие. Бигмак…

Вдали взвыл и захлебнулся клаксон. Бигмак остановился. Ветер облепил его футболкой, и под надписью «Терминатор» проступили ребра.

— Что?

— Ты когда-нибудь задумывался, что настоящее, а что нет?

— Еще не хватало. Чё я, дурной?

— Почему?

— Настоящее — настоящее. Все остальное — нет.

— А сны?..

— Туфта.

— Но что-то в них должно быть. Иначе зачем они! — в отчаянии возразил Джонни.

— Да, но это не то же самое, что настоящее настоящее.

— А в телике люди настоящие?

— А то!

— Тогда почему мы относимся к ним как к игре?

— Ты это о чем? О новостях?

— Да!

— Новости другое дело. Нельзя, чтоб все творили кому что в башку взбредет.

— Но мы-то…

— Космические игрушки точно ненастоящие, — перебил Бигмак. Он все вглядывался в темноту улицы.

Джонни немножко успокоился.

— А ты настоящий?

— Фиг его знает. Вроде да. Один черт, дерьмо.

— Что?

— Да всё. Так чё колыхаться? Погнали, мне домой надо.

Они прошагали мимо того, что в 1965 году считалось зоной зеленых насаждений, а теперь превратилось в квадрат загаженной собаками земли, куда приезжали умирать магазинные тележки.

— Нуда немного того… странный, — сказал Бигмак. — Без тормозов парень. С прибабахом. Хотя живет в шикарных хоромах.

— Где?

— На Тайн-авеню или на Кресент, не помню.

На миг его лицо залил голубой свет — через перекресток, воя сиреной и мигая маячком, промчалась полицейская машина.

Бигмак замер.

— А по правде его как звать? — спросил Джонни.

— А? А… Вроде Гарри.

Бигмак уставился в конец улицы. Голубой свет остановился примерно в полумиле от них; видно было, как он отражается от рекламного щита.

— Гарри и все? — не отставал Джонни. Лицо Бигмака в свете уличных фонарей влажно блестело. Джонни вдруг понял, что Бигмак вспотел.

— Данн, кажись. — Бигмак беспокойно переступил с ноги на ногу.

Ночь огласила другая сирена. По главной дороге проехала «скорая помощь», призрачная в свете собственной мигалки.

— Послушай, Бигмак…

— Отвали!

Бигмак развернулся и побежал, громко топая по асфальту башмаками на толстой подметке. Джонни смотрел ему вслед и перебирал в уме все то, что должен был сказать и не сказал Бигмаку. Он прекрасно понимал, какая судьба может быть уготована машине в окрестностях темной башни. А что говорить теперь?

Тем временем его тело решило: болтовню побоку. Лучше сделать что-нибудь. И, не спросясь Джонни, припустило вдогонку приятелю, прихватив с собой мозг.

Несмотря на обилие тренажеров в спальне (которыми очень заинтересовалась бы полиция, займись она всерьез недавней кражей в Спортивном центре), Бигмак был не в лучшей форме. Такой уж он уродился. Джонни догнал его у поворота.

— Кому… сказано… отвали!.. Нечего… тут… — пропыхтел Бигмак. Они бежали к далеким огням.

— Похоже, разбились.

— Шустрый хорошо водит!

— В смысле — хорошо умеет давить на газ?

Впереди, у светофора, собралась небольшая толпа. Бегущих ребят обогнала вторая «скорая». Она резко затормозила, толпа расступилась, и Джонни мельком увидел… нет, не машину — скорее то, что может остаться от машины, попытайся она протаранить бетономешалку. Причем именно бетономешалку, тут сомнений быть не могло — она лежала на боку на тротуаре, и ее груз стремительно превращался в самый большой в мире кирпич.