Танец меча - Емец Дмитрий

— Не смейся, Арей! Нас много! Многие еще не определились, но мы уверены: они примут нашу сто­рону. Лигул сделал мрак бюрократическим посме­шищем. Где былая вольница? Где ночные пирушки, которые бывали при Кводноне? Где разгул, где пото­ки крови? В наше время вся кровь уходит на чернила!

Спутники Орла согласно закивали, хотя во вре­мена Кводнона их, как адскую мелочь, на пирушки явно не приглашали.

— А как сейчас делят эйдосы? — продолжал на­кручивать Орл. — Все лучшее Лигул оставляет себе и своим любимчикам! Сколько душ ты отправил в Тартар, Арей? Миллионы! А сколько досталось тебе лично? Жалкие тысячи!

При упоминании об этом взгляды наемников Орла алчно коснулись дарха Арея. В Тартаре ходили слухи, что там, внутри, — одна из лучших коллекций мрака.

— А дуэли? — Орл растянул губы в брезгливой улыбке. — Теперь, чтобы пришить кого-нибудь, нуж­но полдня заполнять бумаги, а после отсыпать кан­целяристу Лигула пятую часть трофейных эйдосов в ненароком приоткрытый ящик! Конечно, если не желаешь неприятностей. Их дархи пухнут от эйдо­сов, а клинков эта канцелярская сволочь сроду не держала!

Арей зевнул со щелчком челюстей:

— Ну, пансион печальных вдовиц, положим, су­ществовал и при Кводноне. Тогда канцеляристов заставляли носить мечи, но большинство, чтобы не таскать лишний груз, втайне спиливали клинки и набивали ножны тряпками… А что, Орл, твои ноч­ные мальчики тоже заполняют бумаги, собираясь кого-нибудь грохнуть? Могу себе представить, каких усилий им стоит вспомнить буквы!

«Ночные мальчики» зашевелились. На Арея они смотрели как псы, ожидавшие команды «фас».

— Напрасно издеваешься, Арей! Они действи­тельно недовольны Лигулом! Их протест заслужи­вает уважения! — с укором произнес Орл.

— Чей протест? Их? В недовольстве их суть. Вче­ра они были недовольны светом, сегодня Лигулом, а завтра будут недовольны тобой. Забудь им запла­тить — и посмотри, что произойдет.

Страж с булавой ухмыльнулся. С его точки зре­ния, только сейчас Арей сказал нечто дельное.

— Мы считаем, что Лигул не так уж неуязвим, — торопливо продолжал Орл. — Разумеется, его хоро­шо охраняют. Атаковать саму резиденцию безумие, однако в экстренных случаях Лигул покидает ее все­го с двумя-тремя десятками охранников. И если под­гадать момент, то…

— …несколько дельных клинков решат дело, если усилить их двумя-тремя арбалетчиками, — прервал Арей. — Конечно, ни один из них не попадет в цель, поскольку охрана Лигула просчитала такой вари­ант, но в случае действительно серьезной опасности горбун попытается телепортировать. Необходимо лишь создать видимость такой опасности. В момент телепортации возникнет временный провал маги­ческого поля и опытный копейщик получит две-три секунды для броска…

Орл схватился за сиденье стула и наклонился вперед.

— Копейщик? Зачем копейщик, если есть арба­летчики?

— Именно копейщик, потому что арбалету не пробить контура рунной защиты. А с мечом к нему не подпустят, — закончил Арей.

Орл переглянулся с «ночными мальчиками».

— Ты что? Сам думал об этом? Об устранении… э-э… Лигула? — спросил он хрипло.

— Когда-то на маяке я только тем и занимался, что мечтал о мести. Времени было — океан. Он же, кстати, и вокруг, — Арей ухмыльнулся. — В среднем я придумал около двух сотен почти идеальных пла­нов. Для лучшего из них нужны были всего шесть исполнителей, из которых гарантированно поги­бали четыре. Для худшего — около двух десятков, причем погибали все. Тот, что я озвучил сейчас, из средненьких.

— Арей, ты нам необходим! Эти планы… ты их не забыл? — хрипло спросил маленький страж.

Мечник покачал головой.

— Я изменился, Орл! Раньше я хотел власти, те­перь не хочу ничего. Оставь меня в покое — и это будет самая большая услуга, которую ты мне ока­жешь.

— Ты изменился? Невозможно! Меняются люди.

Арей задумчиво разглядывал старомодные пуго­вицы Орла. В отличие от «ночных мальчиков», хро­мой страж не был щеголем.

— На какой-то год ссылки… помнится, зимой… я стоял на верхней площадке маяка, глох от ветра и уже собирался уходить. И тут меня посетила со­всем простая мысль. Лично для меня каждый сле­дующий повелитель мрака неизменно оказывался хуже предыдущего. И я оставил Лигула в покое. Ты не поверишь, Орл! Я даже сформулировал закон, который нескромно назвал законом Арея: «Любое насильственное изменение данности ведет к ухуд­шению ситуации, ибо данность есть высшая и един­ственная возможная реальность».