Пляж исполненных желаний - Щеглова Ирина

– Нет, я не монах, – он ничуть не обиделся, – я просто учусь в Китае, ну и, конечно, разбираюсь в культуре, истории этой страны…

– Знаете восточные единоборства? – не унималась Аня.

– Занимаюсь помаленьку.

– А сейчас на каникулах?

– Да.

Аня вздохнула.

– Что же мы стоим, – встрепенулся парень, – присаживайтесь, – он достал из палатки туристический коврик и бросил его на сырую от утреннего дождя траву. – Персики есть, угощайтесь. Сейчас чай заварю.

Оказалось, что зовут его Иваном, ему двадцать два года, и в Китае он проходит двухгодичную стажировку после окончания университета. Мы с Аней слушали его раскрыв рты. Женька привык уже, а нам было очень интересно.

Чуть на обед не опоздали. Зато мы пригласили Ивана вечером жечь костер на берегу.

* * *

Советский приехал сюда двадцать семь лет назад – инструктором на студенческую практику. И «затянуло» по его же собственному выражению.

– Я юрист, – с гордостью говорит Валера, – у меня образование высшее, поэтому я все понимаю. Чего они теперь носятся со своим президентом? Смотреть противно! Демократы хреновы, развалили страну: этот алкаш и тот еще был – меченый… Воры. Вор на воре. Собрались разбойники в Пуще и поделили. Оно им принадлежало? Они это собирали? Раньше идеалы были, а теперь? Жадность возвели в государственную идею. Уголовники! У меня друзей не осталось, все помешались на прибыли.

Пока мы жмурились лениво после только что поглощенного обеда, Валера присел напротив и принялся грузить по обыкновению.

– Валер, почему ты все время о политике? – удивилась мама. – Тебе-то что?

– Как – что. Я историей увлекаюсь, книжки читаю. Вот кто сегодня модный писатель – Сорокин. О чем пишет – о говне. Вот она – главная идея, основа нынешнего рыночного общества. А был бы Сталин – всех этих говноделов давно бы к стенке поставил!

Столовский навес и густая листва заботливо укрывают нас от послеполуденного жара, шелестит море, стучит мячик – рядом играют в пинг-понг. Самое время пойти в палатку, поваляться…

– Уже было…

– Что? – он неумолим. – Значит, мало! Мешаешь жить – к стенке!

– Так ведь, ты тоже кому-то мешаешь, – говорит мама в ответ, – Значит, и тебя тоже?

Перспектива Валере явно не улыбается. Он не желает к стенке; он хочет жить в обществе людей достойных, поступающих только по справедливости. Таких людей, как он сам – ведь он, несомненно, человек достойный и справедливый… Некоторое время он молчит, наклонов над столом голову. Наверное, мама, сама того не ведая, подтачивает Валерину теорию всеобщего счастья. Он знает, реализация любой идеи требует жертв. И Валера готов жертвовать, ратуя за свою мечту. Распрямившись, глядя прямо на нас, он торжественно произносит:

– Значит, и меня!

– Нет, – мама качает головой, – не проходит твоя доктрина. Нам не стрелять друг друга надо, нам в мире пожить хоть немного, очухаться, детишек нарожать.

Он задумывается, встает и молча уходит. Наверное, переваривает услышанное, чтобы снова как-нибудь в столовке, или, поймав маму на пляже, поделиться новыми мыслями о том, «как обустроить Россию».

После обеда идем осматривать поляну, на которой трансы уже построили деревянную сцену и с самого утра устанавливают музыкальное оборудование.

Поляна большая, не поляна, а целое поле. Оно лежит между двумя нашими турбазами, дикое, заросшее цветами и травами. Еще вчера было заросшее…

Траву трансы выкосили, развесили на деревьях раскрашенные холсты, протянули веревки, на них раскачивались огромные проволочные фигуры: сложные переплетения цветных нитей; фигуры напоминающие драконов или птиц, причудливые фонари и бабочек с распахнутыми крыльями. И все равно поле, покрытое жухлой стерней, кажется голым, а человеческие поделки – жалкими, по сравнению с громадами малахитовых гор, с великолепием моря, с высоким небом и ветром, гонящим ватные кучи облаков. Поле превратилось в лишай, который надо немедленно вылечить…

Пока мы так стояли и думали, каждый о своем, на нас с радостными воплями налетели несколько парней и девушек. Заговорили быстро, по-английски: как они рады, а мы рады?.. кто мы такие, откуда?.. а они из Швеции… мы знаем, где находится Швеция? Ах, мы не участники и не гости?… Жаль… но они нас приглашают; открытие завтра, мы готовы танцевать всю ночь? О, если мы не готовы, то они нам помогут…

Распахнутая ладошка одной из белокурых шведок, на ней кругляшки таблеток…