Маскировка для злодейки - Вильмонт Екатерина Николаевна

Не просто, — кивнула Маня.

Ну, так в чем дело?

Тетя Микочка, помогите нам!

Да в чем помогать-то? Ведь история, почитай, закончилась, и вполне благополучно. Вряд ли эта тетка, бывшая домработница Влада, станет действовать в одиночку. Хотя бог ее знает, есть же такие бабы, просто одержимые местью. Ну, так что вы от меня-то хотите?

Тетя Мика, — набралась храбрости Саша, — мы хотим… мы хотели бы… чтобы вы сыграли роль!

Роль? Какую роль? — удивилась Людмила Михайловна.

Ясновидящей! Вы бы пришли к Ларисе и внушили ей, что ей же будет хуже… Ну и все такое…

Интересно, под каким же предлогом я вдруг заявлюсь к этой особе?

Не под предлогом, а как будто случайно. Предположим, вы войдете в магазин, там народу не много, подойдете к кассе и вдруг схватитесь за сердце и скажете: «Ой, у вас такая ужасная черная аура!» И расскажете ей всю историю… — уже захлебывалась Саша.

Стоп! В этом что-то есть, — задумчиво проговорила Людмила Михайловна. — Ничего такого я до сих пор не играла. А вдруг она меня узнает? Тогда что, все насмарку?

Маня в душе ликовала. Тетя Мика согласна!

Да что вы, тетя Мика, вы такая актриса, вы что хотите сыграть можете, ну, подгримируетесь чуточку, и никто вас не узнает, — горячо говорила Саша.

Да если даже и узнают! — воскликнула Маня. — Что тут такого? Сейчас многие известные люди ясновидящими себя объявляют.

— Ох, девки, во что вы меня втягиваете?

Тетя Мика, мы же просто хотим помочь человеку!

А человек-то этот, Маргарита, стоит того?

Стоит! — твердо заявила Маня. — Ее жизнь уже так побила.

Что-то я не пойму, как это может быть — в профессии так высоко забралась, а в жизни — курица вареная? Всего боится?

А разве так не бывает? — спросила Саша.

Почему, бывает, наверное… Впрочем, мы же ничего противозаконного делать не собираемся. Ладно, уговорили, девчонки! Только не сегодня! У меня в четыре озвучение. А вот завтра утречком…

Тетя Мика, я вас обожаю! — завопила Маня, кидаясь на шею пожилой женщине.

Мне почему-то кажется, все должно получиться. У вас обязательно получится, — сказала Саша, целуя тетю Мику.

Поживем — увидим.

Часов в десять утра в магазинчике было почти пусто. Охранник лениво осмотрел небольшой зал: совсем юная парочка в джинсе разглядывала журнал «Караван историй», очень пожилой и хорошо знакомый охр&нику пенсионер листал новый детектив Дашковой, а старая женщина в черном, уже держа в руках свежий номер «Огонька», просматривала журнал «Лица». Все спокойно, можно выйти покурить. Женщина в черном журнал «Лица» положила на место, а с «Огоньком» направилась к кассе, за которой сидела Лариса Петровна Курочкина.

— Один «Огонек»? — спросила она, не глядя на покупательницу, у

Да, — улыбнулась та и вдруг, пошатнувшись, схватилась за сердце.

Женщина, вам что, плохо? — недовольным тоном спросила кассирша.

Да нет, это не мне, это вам плохо, — тихо произнесла покупательница. —"Вокруг вас такая черная аура… Вам срочно надо от нее избавляться, иначе дело может плохо для вас кончиться. Заболеете, не дай бог, или что похуже…

Лариса Петровна побледнела.

— Что вы такое плетете, женщина? Какая еще аура? — довольно грубо сказала она, но голос ее не много дрожал. Она швырнула в блюдце сдачу.

Людмила Михайловна сгребла мелочь, ссыпала ее в кошелек и посмотрела на кассиршу. У той дрожали руки.

Вам еще можно помочь, не теряйте время, — проникновенно сказала тетя Мика. Она пристально

посмотрела в глаза кассирше и осенила ее крестным знамением. Затем повернулась и медленно пошла к выходу.

Женщина, постойте, — каким-то задушенным голосом крикнула Лариса Петровна. — Нина, посиди за меня!

Людмила Михайловна остановилась.

Женщина, вы говорили, мне можно помочь?

Можно, — улыбнулась Людмила Михайловна.

А как?

Покайтесь! Очень много черных дел у вас на совести. Вот она вас и мучает.

Какие черные дела? Нет за мной никаких черных дел.

Вам виднее.

А вы? Вы можете мне помочь?

Не знаю, можно попробовать. Но не здесь же нам говорить.

А пойдемте ко мне домой, я тут рядышком живу. Я вас чаем напою с вареньем вишневым, сама сварила…

Людмила Михайловна колебалась. Ей не хотелось идти в дом к этой очень неприятной женщине.

— Да нет, зачем же, давайте во дворе посидим, тут тенечек, и воздух свежий…

Лариса Петровна пожала плечами:

— Как хотите.

Они устроились на лавочке возле детской песочницы, детей там еще не было.

Людмила Михайловна пристально посмотрела на Ларису Петровну:

Что-то нехорошее у вас случилось, я еще не могу понять что… Только вас страх мучает… И ненависть гложет… Я не ошибаюсь, дружки ваши на нехороших делах попались, я права?

Ну…

Дружки эти вам в вашем черном деле помогали, а теперь вы одна остались и не знаете, как ваше черное дело до конца довести. Мой вам совет — пойдите в церковь, покайтесь, очистите душу и забудьте о мести и о зависти. Зависть разъедает душу.

Да какая там зависть! Никому я не завидую. Да и не люблю я в церковь ходить! Там попы бородами трясут, слова правильные говорят, а сами… Не намного лучше милиционеров…

А не надо в церковь. Вы сами с господом поговорите, покайтесь, или вот хоть мне расскажите, что вас мучает. Я вас не знаю, вы — меня, это как в поезде — два человека, бывает, встретятся, всю душу друг дружке откроют, всю подноготную выложат, понимая, что больше никогда не встретятся. Так и мы с вами… Вот увидите, вам легче станет.

Лариса Петровна внимательно посмотрела на собеседницу, криво ухмыльнулась и встала.

Куда же вы? — растерялась тетя Мика.

— Ловко нынче милиция работает, ишь как действует, я думала, они только в сериалах такие хитренькие, нет, надо же, и в жизни. Вон даже артистку привлекли. Только вы, тетя, лучше в кино играйте, у вас это правдоподобнее получается, вы раньше мне очень нравились, а теперь… Прихлебательница ментовская!

Людмила Михайловна вспыхнула:

Да о чем вы говорите, какая артистка, какая милиция? Я зашла журнал купить…

Да ладно, ясно же, Ираидка на меня напела… Только зачем такие хитрости, прислали бы повестку, и дело с концом. Или думают, я совсем дура лоховатая, все расскажу, вы на диктофончик запишите, потом пойди отопрись. Нет, не на такую напали!

И она почти бегом вернулась в магазин.

А Людмила Михайловна, крайне удрученная, осталась сидеть на лавочке. Через минуту к ней подбежали девочки.

Ну что?

Как, тетя Мика?

Провал… Полное фиаско. Меня разве что гнилыми помидорами не закидали. Нет, честно, я никогда не проваливалась, а тут…

Она что, вас узнала?

Узнала! И хуже того, решила, что меня милиция подослала с диктофоном. Хорошо еще, что в сумку мою не полезла.

И Людмила Михайловна вытащила из сумки маленький японский диктофон.

Тетя Мика! — ахнула Саша.

Я, дура старая, хотела вам помочь и той курице, думала, разговорю эту бабу, запишу ее признания. Сейчас, разбежалась… Тьфу, до чего же противно я себя чувствую. Вот уж воистину, каждый должен своим делом заниматься. Все, девчонки, больше я вам ничем помочь не могу. Жаль.

— Тетя Мика, вы не огорчайтесь, Зорик всегда говорит: отрицательный результат — тоже результат. И теперь понятно, что все это вполне могла затеять именно Лариса. И мы с нее глаз не спустим! — горячо пообещала Саша.

«Ой, — подумала Маня, — как бы Гошка опять в Сашку не влюбился, она вдруг совсем другая стала. Как будто ее посолили и поперчили. А раньше пресная была. Дурак будет, ведь она же из-за Зо-рика…»

Домой девочки возвращались подавленные.

Маняшка, давай никому не скажем про это?

Давай, — согласилась Маня. — Тем более хвастаться нечем.

А я вот что подумала — надо бы разузнать, от куда Лариса родом, не из Омска ли, и какая у нее девичья фамилия. Может, она училась вместе с Маргаритой? Может, она все это тогда подстроила… Ну предположим, Маргарита у нее в юности какого-нибудь мальчика увела, та ей отомстила, что называется, по полной программе, а теперь вдруг снова встретила — Маргарита вся в шоколаде, да еще и замуж собирается за того, в кого Лариса влюблена.

Может быть… — довольно вяло откликнулась Маня. — Но сейчас она будет как мышка, понимает же, что за ней следят. Кстати, не исключено, что менты тоже на нее внимание обратят. Так что Маргарита может жить спокойно.

Надо надеяться. Значит, и сегодняшний спектакль тети Мики вовсе не провалился.

Тебе хочется так думать, потому что у тебя счастливая любовь?

— Манечка, не надо завидовать, это нехорошо.

— Сам знаю, — буркнула Маня, но ничего не могла с собой поделать. Ей нестерпимо хотелось, чтобы Гошка сказал ей, что любит… Но она знала, что скоро от него этого не дождаться. Саша словно подслушала ее мысли:

Манечка, Гошке сейчас просто не до того, ему бы с мамой и Умаровым разобраться. Он ведь жутко ревнует. Сколько лет они вдвоем с мамой жили, и вдруг какой-то Умаров… Это нелегко.