Где ночуют зебры? - Данилова Анна

– Откуда же мне знать, – усмехнулась Маша. – Я знаю только, сколько стоит обессмертить труп любимой кошечки. Пять тысяч баксов!

– Умница! Зебра – в десять раз дороже. А розовый фламинго? А крокодил?

– Да куда тебе столько денег?

– Теплицу еще одну построим. Начнем зимой землянику выращивать. Да мало ли чего можно сделать, если деньги есть.

– Там, в нашем дворе, постоянно какой-то гадостью воняло. Это таксидермисты черепа вываривали?

– Соображаешь.

– А потом делали каркас из проволоки, лепили из глины форму, натягивали кожу, а пустоты заполняли опилками? Так, что ли, чучела делаются?

– Сама скоро увидишь. Им как раз человек на подхвате нужен.

– Атаев, а вы с отцом нормальные люди?

– Пузырева, ты договоришься…

– Я предлагаю выпустить меня и отвезти домой. Поверь, тогда я еще успею что-то для тебя сделать, но если ты меня сейчас же не освободишь, тебя упекут в колонию для несовершеннолетних…

– Нам с отцом ничего не будет. Твоих теток, которых ты называешь «таксистами», мы уже перевезли в другое место. Здесь тебя и подавно никто не найдет.

– А где же те люди, что работают в теплицах? Что стало с ними?

– Им сделали уколы и отпустили. Теперь они ничего не будут помнить. Все очень просто.

– Главное, чтобы ты ничего не забыл… – И Маша поняла, что больше не в силах разговаривать.

В голове ее стоял шум, во рту пересохло, а тело наливалось тяжестью и болью. «Они отравили меня…» – подумала она, погружаясь в глубокий обморок.

Когда Олег Васильевич выслушал сына по телефону, удивлению его не было предела.

– Сынок, ты не перегрелся? – спросил он, гася в пепельнице окурок и поглядывая на часы. Он находился у себя в кабинете, в одном из отделов службы безопасности, занимающемся борьбой с терроризмом. – Я понимаю, что после бессонной ночи и всего, что произошло с твоей подружкой, вам повсюду мерещатся преступники, но во всем же должна быть мера. Даже по теории вероятностей вы не можете быть причастными к раскрытию очередного преступления уже на второй день после раскрытия первого… Ты понимаешь меня, Сережа?

– Папа, мы теряем драгоценное время. У нас есть фотографии. Машин брат, Пузырек… вернее, Никита, сфотографировал животных, то есть их чучела… Мы с тобой сейчас разговариваем, а эти несчастные женщины сидят где-то в подземелье, питаются китайской лапшой и сдирают шкуры с экзотических животных, наверняка украденных из зоопарка…

– Сережа, я тебе перезвоню через пару минут.

Олег Васильевич немного подумал, после чего набрал номер телефона прокурора.

– Виктор Львович, вы что-нибудь слышали про исчезновение таксидермистов? Или про кражу из зоопарка зебры и фламинго?

Спросил и замер, боясь услышать от него иронический вопрос насчет его психики. И был просто ошарашен, когда услышал:

– Олег! Таксидермисты – это моя головная боль! Если ты поможешь мне разыскать этих бедных женщин, я поставлю тебе ящик коньяка. А что касается кражи из зоопарка, то похитили молодую и очень дорогую зебру, фламинго и крокодила… В Москве действует преступная банда, занимающаяся убийствами экзотических животных с целью превращения их в чучела. Не молчи, скажи, ради бога, что тебе обо всем этом известно? Ведь иначе бы ты мне не позвонил…

Спустя полчаса – столько времени потребовалось Олегу Васильевичу для того, чтобы связаться с уголовным розыском, начальником милиции и направить группу омоновцев на предполагаемое место преступления, – Горностаев-старший уже мчался к себе домой, чтобы принять участие в сомнительной операции. Да, он все еще не мог до конца поверить в то, что Сергей нашел таксидермистов. Уж слишком все это было неправдоподобно. Как же так? В обыкновенном московском дворе, в подземелье, прежде являвшемся обычным овощехранилищем, какой-то ненормальный, потерявший всякую осторожность и рисковавший быть разоблаченным в любую минуту, вздумал держать РАБОВ!

Рабовладение постепенно стало частью криминального бизнеса. Люди, отправлявшиеся из всех стран бывшего СССР на заработки в Москву, таинственным образом исчезали. Зато в больницах появилось много пациентов, страдающих амнезией – потерей памяти. Они не помнили, кто они и откуда, даже имени своего назвать не могли. Это были рабы, долгое время проработавшие на каких-то нелегальных заводах, занимающихся производством сомнительной водки или других напитков. А то и вовсе каменщики, отдавшие всю свою силу и здоровье неизвестным и очень жестоким хозяевам, в конечном счете выбросившим их, больных, потерявших память, на улицу. Об этом снимали целые репортажи, бывших рабов показывали по телевизору в программе «Жди меня», о них писали в газетах…