МАШКА САМБО И ЗАНОЗА - Сотник Юрий Вячеславович

Люся отрицательно помотала головой.

— Мне Тетеркина рассказала, как ты предложила поломоечную машину изобрести… Я сразу понял, что это дело, и пошел к тебе… Прихожу — а твоя бабушка электрическим полотером пол натирает. Я как посмотрел на этот полотер, так у меня шарики и завертелись: ведь можно же этим полотером полы мыть! Полил пол водой, а полотер надраивает. И можно даже сделать знаешь как? Можно сделать так, что и воду ведрами не надо таскать… Можно купить кишку, вроде как у клизмы, только длинную-длинную… Кишку надеть на кран в умывальной, провести в класс и из нее поливать… Понимаешь? А?

Никогда в жизни Люся не испытывала столько переживаний, как за один сегодняшний день. То она ликовала, возомнив, что сделала изобретение; потом она ушла из клуба как оплеванная, поняв, что ее «изобретение» еще вовсе не изобретение; потом она решила, что изобретать могут только люди какие-то совсем особенные. И вот теперь перед ней стоял круглоголовый, с торчащими ушами Митька и предлагал удивительно простую вещь: мыть полы не щеткой, а полотером. Что это, изобретение?

Люся прикинула в уме: натирать пол гораздо легче электрополотером, чем обычной щеткой. Значит, и мыть его будет легче, если только водить по нему полотером, а драить его будут щетки.

Заноза очень пристально смотрела в круглые Митькины глаза.

— Слушай, а почему ты говоришь, что почти изобрел?

Клюквин ответил:

— Потому, что я придумал, как мыть пол, а как его насухо вытирать, еще не придумал. А это самая грязная работа. Только сначала полотер испытать надо: будет он мыть или нет? А то, может, я чего-нибудь не учел.

— А как… испытать? Кишку надо купить?

— Сначала можно без кишки… Просто из чайника будем пол поливать. Главное — проверить, хватит у него силы, чтоб мыть, или нет.

Заноза очень близко придвинула свой нос к носу Клюквина. Между носами она поставила торчком указательный палец.

— Митька, слушай меня: никуда сегодня из квартиры не выходи. Как только наши уйдут, я тебе позвоню. Митька, ты будешь сидеть дома?

— Ага. Буду, — понизив голос, ответил Клюквин, и они разошлись.

«МИТЬКА? ИДИ!»

В тот день Люся похудела, наверно, не меньше чем на килограмм, так она изнервничалась.

Когда она пришла домой, Маши не было, а бабушка сказала, что собирается ехать в ГУМ. Люся проглотила свой обед за пять минут, лишь бы не задерживать бабушку. Бабушка уже надела пальто, как вдруг заметила, что рукав его испачкан масляной краской (как видно, она задела где-то за свежевыкрашенную дверь). Бабушка сняла пальто и стала отчищать краску тряпочкой, смоченной в бензине, потом она сходила к соседке и попросила у нее пятновыводитель. Когда пальто было вычищено, бабушка сказала, что к обеду она не успеет (она обедала с папой и мамой), и решила пообедать сейчас. Потом зазвонил телефон, и бабушка с полчаса разговаривала по каким-то делам совета пенсионеров. Когда она наконец ушла, звать Митьку было уже поздно: вот-вот должны были явиться родители.

За обедом папа с мамой заговорили о том, что надо сегодня же навестить тетю Веру, что это безобразие так долго не навещать больную старуху. Люся возликовала: тетя Вера жила очень далеко, за Новыми Черемушками. Но, пока папа с мамой собирались, вернулась из ГУМа бабушка, а за ней явилась Машка.

Поговорить с Клюквиным по телефону Люся не могла. Она то и дело выходила на площадку, звонила у квартиры Клюквиных и, вызвав Митьку, шептала:

— Еще совсем немножко подожди. Минут через пятнадцать уйдут!

Так оба и протомились, пока их не уложили спать. Зато на следующий день изобретателям повезло. Когда сестры вернулись из школы, на столе в кухне они нашли записку: «Вернусь не скоро. Обедайте сами. Бабушка». После обеда Маша сразу уехала покупать медный купорос для своей гальванопластики. Когда Самбо ушла, Люся почему-то на цыпочках подбежала к телефону, быстро набрала номер и впервые произнесла два слова, которые потом повторяла много раз:

— Митька? Иди!

Клюквин тотчас явился, дожевывая котлету. Они достали из стенного шкафа полотер (на них, как всегда, упала раскладушка). Полотер втащили в кухню.

— Тесновато тут, — сказал Клюквин. — Давай вынесем этот стол и эти стулья! Чтоб уж испытания так испытания!

И они, пыхтя и надрываясь, выволокли из кухни обеденный стол, вынесли все стулья.

Испытания начались. Клюквин поставил электрополотер среди кухни. Он еще не отстегнул защелку, державшую ручку, и та стояла торчком.