Коготь динозавра - Коржиков Виталий Титович

Вика усмехнулась:

— Так ведь никто не нашёл…

Но это было тоже не доказательство!

Научный разговор между тем Светке надоел, и она, выглянув в окно, сказала:

— Смотрите!

Среди остывающего голубого неба в сопровождении нескольких собратьев помельче плыл удивительно пышный динозавр и медленно поворачивал полную ослепительного света голову… Ветерок разворачивал его, залетал в машину, и Людмила Ивановна, глядя на прекрасное облако, вдруг озорно спросила:

— А вдруг выезжаем из ущелья, а навстречу динозавр, живой?!

— Ха! — крикнул Генка. — Примем его в почётные пионеры!

Очки у Людмилы Ивановны вспорхнули на лоб. Церендорж захихикал. Василий Григорьевич закачал головой и спрятал в карман блокнот.

— Оседлаем! — сказал Коля. — И на верёвочке в Москву.

— Представляю, — сказала Светка. — По улице Горького едет Генка верхом на динозавре…

— Это ещё неизвестно, едет или нет, — сказала Вика.

— Почему?

— Потому что неизвестно, какой будет динозавр — сытый или голодный! — сказала Вика и прижала к себе голову козы.

Все улыбнулись. Даже строгий Бата. А Церендорж всё ещё прыскал и качал головой: «В почётные пионеры!..»

Настроение у всех пошло вверх. Может быть, сказался кумыс. А может быть, горный воздух, который становился всё прохладней и чище. Как будто добрые духи Церендоржа овевали дорогу и подгоняли в небе сияющего динозавра.

Он плыл, не собираясь ни на кого нападать, и возле него, как маленькие ящерки, пробегали лёгкие мелкие облака.

А МАЛЬЧИШКИ — ЖЕЛЕЗНЫЕ!

Бата выехал по руслу из ущелья и вдруг, закачав головой, свистнул и показал направо:

— Смотрите!

За руслом лежала мрачная, серая степь. Но посреди неё жёлтым золотом светились сопки, за ними стояло чернильно-чёрное небо, по которому одна за другой пролетали молнии и, сверкая, неслись к земле ртутные нити дождя.

А над сопками, над молниями, над чернотой, как сказочная юрта, поднималась невиданная радуга, и с каждой минутой краски её становились ярче и звонче, цветные полосы играли лучами и обдавали всё вокруг праздничным лёгким светом.

Ребята в один голос крикнули:

— Остановимся?

Но Бата сказал:

— Надо быстрей выбираться из русла!

— Да, — согласился Церендорж. — Не то…

«Газик» помчался быстрей, стал подпрыгивать на рытвинах, всё затряслось, задребезжало, и, подняв голову, тревожно закричала коза.

Окна машины обдавало тяжёлой влагой, запахом полыни. Но дождь шёл в стороне, и было непонятно, чего спешить и тревожиться.

Однако под колёсами захлюпало, забормотало, и наперегонки с «газиком» по руслу бросились тяжёлые ручьи. Справа в щелях и трещинах запульсировали, заклокотали и вдруг вырвались фонтаны коричневой настырной воды. Будто она скрытно подобралась по такырам, чтобы внезапно хлынуть на штурм своего старого жилища.

Крыша «газика» едва поднималась над краем русла, и Бата то и дело открывал дверцу, чтобы рассмотреть дорогу.

У колёс уже бушевала вода. Бата показал на неё Василию Григорьевичу, который тоже тревожно высматривал выход из этой ловушки:

— Уир! Поток!

— Ничего, должны успеть, — сказал Церендорж. — Дорога близко…

Но на какой-то кочке «газик» подпрыгнул, будто тоже хотел посмотреть вверх, сорвался и соскользнул носом в яму. Колёса сползли с наезженной колеи и вертелись на колдобине, разбрызгивая мокрую глину.

— История! — вздохнул Церендорж и сбросил ботинки.

— Лопату! — крикнул Бата, прыгая из машины.

— Копать? — спросил Коля.

— Толкать, — сказал Василий Григорьевич, закатывая штанины, и соскочил почти в горячую воду.

— Будем толкать историю, — согласился Коля. Здесь он тоже мог поработать сам! И прыгнул следом, а Генка вылез за ним.

Бата и Церендорж уже упирались в радиатор. До колен ещё не доставало, но глинистая вода так и накатывала со всех сторон. Ручьи бросались из щелей в русло, как штурмовые отряды.

Людмила Ивановна выглянула из дверцы, качнулась и влетела в поток прямо в своих остроносых туфлях. И тут же бросилась на подмогу.

— Траву, траву! — крикнул Бата, но Генка и Коля уже рубили лопатой кусты и охапками заталкивали их под колёса.

Бата и Василий Григорьевич налегали на машину — тельняшки на плечах вздувались буграми. Церендорж и Людмила Ивановна толкали её с боков. Но, едва приподнявшись, передние колёса тут же скользили вниз по глинистой жиже.