Коготь динозавра - Коржиков Виталий Титович

— Ну нет! В этом случае наши дороги полностью совпадают! — Василий Григорьевич легко, по-флотски подвёл черту крепкой ладонью, тряхнув рыжеватым чубом. — Полностью.

И тут же почувствовал, как Светка, схватив его руку, прижалась к ней щекой.

— Значит, и в театр вы сегодня с нами пойдёте? — быстро спросила она.

— Значит, пойду! — сказал Василий Григорьевич и посмотрел на Церендоржа: «Ну как?»

Церендорж, озадаченно посмеиваясь, повертел головой и сказал:

— А что? Можно попроповать… — Правда его «п» стреляло на этот раз не очень уверенно. — Но если… — он посмотрел в соседний зал, — если нам помогут допрые духи…

— И три волшебных слова! — подсказала Светка.

— …то, может пыть, что-то получится. — Последнее слово он произнёс почти твёрдо и улыбнулся, как будто сам почувствовал себя добрым духом.

Людмила Ивановна окинула свою команду весело прищуренными глазами и тоже решительно махнула рукой: «Ну, ладно!» Главное, решиться!

— Ура! — крикнул Генка. — Историческое решение принято! Экспедиция «Динозавр» отправляется в путь!

Вокруг засмеялись.

И только тоненькая Вика хмуро взглянула на гигантского ящера. Конечно, динозавр был совершенно ни в чём не повинен. Но у Вики для такого хмурого взгляда были свои причины.

А ВСЕ ЭТОТ ДИНОЗАВР!

Вика была лучшая в школе гимнастка. Ей ничего не стоило по-мальчишески с ходу завернуть солнышко, сделать кульбит, показать, под настроение, трюк на бревне. А когда упражнение на брусьях она заканчивала соскоком-сальто, все мальчишки скандировали: «Ви-ка! Ви-ка!»

Вика спокойно оттирала от магнезии твёрдые маленькие мозоли и шла к скамейке. Эти восторги её не волновали. Гимнастикой она занималась между прочим. И всякий раз старалась поскорее выскользнуть из класса или спортзала хоть ненадолго в пионерскую комнату.

Там на столе почти всегда лежал новый номер школьной газеты, которую она делала вместе с редактором, строгим и подтянутым Павликом из восьмого «Б», лучшим в школе горнистом.

Вика любила рисовать. С детства она покрывала любой листок бумаги необыкновенными пейзажами, мужественными лицами моряков из романов Жюля Верна, рисовала героев со скрещенными на груди руками в лучах заходящего солнца и сама при этом сурово хмурила брови. Она изображала волны каких-то необыкновенных морей и словно уплывала по ним к неизвестному суровому берегу.

От корреспондентов не было отбоя. Каждому хотелось увидеть свою заметку с Викиными иллюстрациями. И Вика готова была рисовать без конца. И весной, когда за окнами шелестят тополя. И в предновогоднюю суматоху, когда стёкла запушены инеем. Рисовать и слышать, как, редактируя заметки, ходит сзади немного сердитый Павлик, как он вдруг останавливается за спиной и, осторожно наклонясь, вглядывается в её рисунки. Казалось, что и краски становились тогда ярче, сочнее, и ей хотелось рисовать хоть тысячу лет!

Она чувствовала себя старше всех своих одноклассников, да и гораздо старше девчонок, которые учились в одном классе с Павликом. Вика могла часами слушать звуки его горна. А если бы случилось чудо, то, может быть, и всю жизнь. И рисовать, и слушать. Ей казалось, что эти звуки распахивают какой-то удивительный мир. о котором она мечтала с детства.

И Вика сделала чудо. Маленькое, но чудо. Своими руками. На конкурсе «Пионерской правды» их газету назвали одной из лучших. А редактора и художника наградили путёвками в Артек.

По всем углам девчонки шептали:

— В Артек… Чудеса!

Учителя на уроках спрашивали:

— Ну что? Значит, скоро в Артек? Чудесно!

А Вика молчала. Она только смущённо хмурила брови и не могла дождаться конца учебного года. Иногда она влетала в спортзал, делала какой-нибудь сногсшибательный кульбит. Но всё больше рисовала. И казалось ей, проплывала сквозь недели, дни, уроки, мимо ребят, родных, соседей в удивительную страну «Артек», где собрались теперь все её прекрасные фантазии.

Иногда она прислушивалась и всматривалась во что-то, что видела и слышала только она. Ей казалось, что она слышит звуки горна, который вскинул Павлик. И они вместе шагают под эти звуки в распахнувшуюся даль…

И вдруг перед отъездом, перед самым отъездом, всё рухнуло. Её послали на слёт монгольских пионеров. Это было почётно. Но всю дорогу в поезде и в самолёте она хмурилась и, хотя летела в Монголию, видела впереди Артек и слышала звуки горна. Правда, на слёте она оживилась: и здесь многое напоминало об Артеке.