Повесть о моем друге Игоре - Носов Николай Николаевич

Николай Николаевич Носов

Повесть о моем друге Игоре

Художник Александр Астрецов

Глава первая*

МЕЖДУ ГОДОМ И ДВУМЯ

______________

* Печатается с сокращениями.

“Дидя, ву!”

Вечер 31 декабря 1963 года. Я держу Игоря на руках перед наряженной новогодней елкой. Он тянется ручонками то к сверкающему стеклянному шару, то к светящейся лампочке и кричит, захлебываясь от восторга:

— Дидя, ву! Дидя, ву-у!

Он называет меня не деда или дедя, как обычно зовут своих дедушек другие ребята его возраста. Я у него почему-то “дидя”. Я не возражаю против такого названия. Наоборот, оно мне даже нравится. Во всяком случае — оригинально.

Интересно то, что он не кричит просто “Ву!”, или “Во!”, или “Ва!”, выражая радость по поводу увиденного предмета. Нет, ему хочется, чтоб и я порадовался вместе с ним.

А поделиться радостью с другим — разве это не проявление чувства дружбы, которое доступно ребенку уже в тот период, когда он начинает произносить свои первые слова?

Первые слова

Первые его слова — это, конечно, “мама” и “папа”, которыми он может выразить, однако ж, гораздо больше того, что они означают.

Увидел на диване мамины перчатки и сказал, улыбнувшись:

— Мама!

Нашел на полу гвоздь и, протянув его мне, сказал с какой-то серьезной значительностью:

— Папа!

(Папа в те дни оборудовал дома фотолабораторию и часто имел дело с молотком и гвоздями.)

Без сомнения, слово “мама” обозначало в данном случае не саму маму, а то, что увиденный предмет принадлежит маме, а слово “папа” могло означать, что найденный гвоздь нужен папе, пригодится папе, что его нужно отдать папе или что-нибудь в этом роде.

Одним словом

Петя и Лида уезжают с Игорем от нас домой. Таня дает Игорю заранее припасенный для него большой апельсин. Игорь держит апельсин в руках и как зачарованный смотрит на него. Он явно наслаждается ярким, необычным оранжевым цветом этого нового для него предмета, его непривычным, новым, приятным запахом. Интерес у него к апельсину, видимо, исключительно эстетический. Он и не пытается его съесть. Показывает апельсин отцу и говорит голосом, в котором слышится какое-то глубокое чувство:

— Баба!

Показывает апельсин матери и говорит тем же тоном:

— Баба!

Вернувшись домой, Петя позвонил мне по телефону и рассказал, что Игорь всю дорогу не расставался с апельсином. И сейчас апельсин у него в руках. Игорь то и дело показывает его и твердит:

— Баба!

Он, конечно, хочет сказать, что это бабушка подарила ему такую изумительную вещь, как он доволен, что эта прекрасная вещь есть у него, как он благодарен бабушке, и, может быть, еще многое, уже доступное его чувствам, но еще недоступное языку.

Умение найти выход из трудного положения

Игорь нашел на полу какой-то крошечный черный кружок и протянул мне.

— Что это? — задумался я вслух. — Какой-то кружочек.

— Биби, — говорит Игорь.

— Как — биби? — говорю. — Автомобиль разве такой? Ты ведь знаешь, какой автомобиль.

— Биби, — настойчиво повторяет Игорь.

Тут только я понял, что это было колесо, отломавшееся от игрушечного автомобильчика. Именно это Игорь и хотел сказать словом “биби”.

В другой раз вытащил из чулана завалившуюся за шкаф тарелку и сказал:

— Ням-ням.

Ясно!

Дома у него стоят у дверей миниатюрные валеночки с крошечными галошками. Думаю: знает ли он такое слово, как “валенки”? Спрашиваю:

— Что это?

Не задумываясь, отвечает:

— Тпруа.

Тоже понятно, так как “тпруа” на языке почти всех малышей означает глагол “гулять”.

Однажды увидел на улице брошенную кем-то изношенную женскую туфлю, нагнулся над ней, осмотрел деловито и определил:

— Баба.

Наверно, решил, что Таня как-нибудь проходила по улице и потеряла с ноги туфлю.

В четырех словах

Петя и Лида приехали после работы с Игорем. Спустя некоторое время мы все вместе решили пойти с Игорем погулять. Увидев, что пальто надеваем и мы с Таней, а не только отец и мать, Игорь обрадованно стал твердить:

— Мама, папа, баба, дидя!.. Мама, папа, баба, дидя!..

На улице он то и дело останавливался посреди тротуара и торжественно, с чувством произносил: