Дэнни - чемпион мира - Даль Роальд

— В тюрьму можно попасть и за браконьерство, — уточнил отец. В его глазах появился блеск, который я раньше не замечал. — Когда я был мальчиком, как ты, Дэнни, и ночью иногда заглядывал на кухню, то видел, как мой отец лежит на столе лицом вниз, а мама стоит над ним и кухонным ножом выковыривает у него из затылка ружейную дробь.

— Это неправда, — сказал я, смеясь.

— Ты мне не веришь?

— Да нет, верю.

— Он весь был усыпан маленькими белыми шрамами, словно снежинками.

— Не знаю, почему я смеюсь. Ведь это не смешно, а ужасно, — сказал я.

— «Браконьерская печать», вот как они это называли. И не было в деревне почти ни одного мужчины, который бы не носил её. Но мой отец был среди них чемпионом. Как тебе какао?

— Вкусное, спасибо.

— Если ты голоден, можем устроить ночную фиесту, — предложил отец.

— Правда, папа?

— Конечно.

Отец достал жестянку с хлебом, масло, сыр и стал делать бутерброды.

— Позволь мне рассказать тебе об этой так называемой охоте на фазанов, — начал он. — Прежде всего ею занимаются только богатые. Только очень богатые люди могут позволить себе разводить фазанов, чтобы потом, когда они подрастут, застрелить их ради удовольствия. Эти богатые идиоты покупают у фермеров птенцов и откармливают их, тратя на это уйму денег. Затем выпускают в леса, под присмотр сторожей, и те кормят птиц дважды в день отборным зерном до тех пор, пока они, можно сказать, перестают летать — такими становятся жирными. После этого нанимают людей, которые идут по лесу и хлопают в ладоши, чтобы поднять в воздух почти прирученных фазанов и направить их на ружья совсем спёкшихся от солнца охотников. А затем — бах, бах, и фазаны падают на землю. Ты хочешь бутерброд с клубничным джемом?

— Да, пожалуйста, один бутерброд с джемом, другой с сыром. Но папа…

— Что?

— Как ты на самом деле ловишь фазанов? У тебя где-нибудь спрятано ружьё?

— Ружьё?! — с отвращением воскликнул отец. — Дэнни, настоящие браконьеры не отстреливают фазанов, разве ты не знаешь? Только взведи курок, и эти сторожа тут же на тебя навалятся.

— Тогда как же ты это делаешь?

— О!

Отец прикрыл глаза и, растягивая удовольствие, намазал на хлеб толстый слой клубничного джема.

— Это большой секрет, — сказал он. — На самом деле большой секрет. Но думаю, если мой отец открыл его мне, то почему бы мне не открыть его тебе. Так ты хочешь, чтобы я тебе рассказал?

— Очень. Расскажи прямо сейчас.

Секретный способ

— Мой старик изобрёл лучшие в мире способы охоты на фазанов. Он изучал этот процесс подобно тому, как учёные изучают науку.

Отец положил бутерброды на тарелку и принёс мне. Я поставил тарелку на колени и начал есть. Я был голоден как волк.

— Знаешь, мой старик держал на заднем дворе кур, чтобы время от времени практиковаться на них. Курица очень похожа на фазана. Обе эти птицы одинаково глупы и едят одно и то же. Только курица более ручная, вот и всё. Так что, когда мой отец придумывал новый способ охоты на фазанов, он сначала опробовал его на курах.

— Какой же способ самый лучший?

Положив наполовину съеденный бутерброд на край раковины, отец секунд двадцать молча смотрел на меня хитрым взглядом.

— Обещай, что никому не скажешь.

— Обещаю.

— Так вот, слушай. Первый способ. Но это секрет. Нет, это больше чем секрет, Дэнни. Это величайшее открытие за всю историю охоты на фазанов.

Он придвинулся ко мне поближе. Лицо его казалось бледным в желтоватом свете лампы, свисающей с потолка, но глаза сияли, как звёзды.

— Так вот… — Голос отца стал вдруг тихим, мягким и вкрадчивым. — Фазаны, — прошептал он, — обожают изюм.

— Это и есть большой секрет?

— Именно так. Хотя, может, это звучит и не очень здорово, но ты уж мне поверь.

— Изюм? — повторил я.

— Обыкновенный изюм. Они с ума по нему сходят. Стоит бросить фазанам горсть изюма, как они тут же набрасываются на него. Мой отец открыл это сорок лет назад. Как и много других полезных вещей, о которых я собираюсь тебе рассказать.

Отец замолчал и бросил взгляд через плечо, как будто хотел убедиться, что никто не подслушивает у дверей фургона.

— Способ номер один, — тихо проговорил он, — называется «Конский волос».

— «Конский волос»?