Андрей Краско. Непохожий на артиста, больше чем артист - Величко Анна

Когда телевидение снимало церемонию награждения, было решено, что мы с тобой будем вместе. Пришлось признать: «Наверное, я в первый раз рад, что сын поперек батьки скачет». Эта премия, сынок, свидетельствует об очень многом. В год персонально дают лишь одну такую премию в номинации «Лучший актер». Это большое достижение. Ты принимал это как должное. Я больше смутился и возгордился за тебя. А ты был совершенно спокоен и абсолютно не кичился. На кинофестивале «Виват кино России» тебя тоже наградили. Миша Боярский, с которым ты давно дружишь, держа тебя за плечи, произнес: «Когда на экране Андрюха, я кричу домашним: «Тихо все! Молчать! Я смотрю Краско». Я очень удивился, но оказалось, что он действительно любит тебя не только как друга, но и как актера.

Динара Асанова в тебе души не чаяла. Дима Месхиев, Саша Рогожкин тоже тебя выделяли. Самое интересное, что у всех у них — никакой позы, а ведь они — великие режиссеры. Но прежде всего они люди, прекрасные люди… И они тебя приметили, приняли. Значит, ты действительно выделялся среди остальных. Так просто не бывает — все в жизни имеет свое предназначение, свои цели. И это хорошо.

Люди восприняли твой уход как несправедливость, для многих это стало невосполнимой потерей. Ты умел задевать самые потаенные струны человеческой души. И это, наверное, главное, что должен уметь делать артист. Ты никогда не выпендривался, делал все чисто, честно, от души. Ты был органичен, как кошка. И это большое достоинство, поверь мне. Твое умение было замечено. Значит, все было не зря!

Тебе с каждым днем становилось интереснее жить. Я видел это во всем. Даже в той заботе, которую ты проявлял к людям. Когда у тебя появилась возможность помогать, ты не обделял помощью ни одного родственника. Ты очень любил делать подарки. Своих младших братиков ты называл шкетами и всегда спрашивал, как они там… Я понимал: ты уже идешь к тому, что заслужил. Ты наконец — таки стал получать от жизни то, чем был обделен несколько лет. Те радость и эйфория, которые я заметил в тебе во время нашей последней встречи… Ты был очень радостный, очень веселый. Помнишь, я рассказал тебе чисто мужской анекдот, и ты так хохотал! А потом стал кому-то звонить. Я спросил кому. «Сереге Гармашу — он такие анекдоты обожает!» То, что ты так хохотал навзрыд и сразу же решил поделиться с близким тебе человеком, говорит о радости, которую ты испытывал в жизни. Ты не предполагал, что с тобой может произойти… И в этом-то — главная боль, главная обида… Ты всегда жил, ничего не загадывая наперед. Жил сегодняшним днем. Наверное, это черта русского характера. Но сил не хватило… Сердце остановилось… Оно было так натружено, сынок… Оно было изношено, Андрюша… А я ведь говорил тебе: «Смотри, твои приятели завязали, они поняли, что это гибельный путь. Так зачем же? Получается, ты идешь на это сознательно?» Правда, ты пил только тогда, когда наступала пауза в работе. Главным для тебя была работа, и ты хорошо понимал ответственность и соблюдал ее. Когда работал, ты не нарушал режим. У актеров работа — действительно главное в жизни. Но может быть, все-таки самое главное — это дом и семья, откуда идет вся подпитка? Подспудно и бессознательно почему-то оказывается, что, видимо, творчество и есть главная побуждающая сила. Человек состоялся, когда он на своем месте, когда он занят любимой работой. Даже напряжение и усилие для выполнения этой работы дают ему еще больше дополнительной энергии. Вот ведь что поразительно! А отдых — лежать на диване, к примеру, — дает такую расслабуху, что дальше и работать не хочется.

Но как можно отдыхать артисту? Можно ли не выпивать в театре? Как найти способ себя контролировать?

Отношение артистов с алкоголем — тема известная. Этого не избежали ни Олег Даль, ни Владимир Высоцкий, ни Динара Асанова… Мне не хотелось бы заострять внимание на этой теме, хотя от правды не уйдешь, сынок…

Однажды, почувствовав, что от тебя несет перегаром, я поинтересовался, в чем дело. «Да понимаешь…» Ты приготовился к длительному объяснению. Я ответил тебе репликой из «Ревизора» любимого твоего Гоголя: «Только не говори, что тебя в детстве мамка уронила и с тех пор от тебя водкой отдает». Ты расхохотался! Мы же были на равных. Не уважать тебя я не мог — ты действительно был очень одаренным парнем. И пожалуй, с самого начала ты настоял на том, чтобы я тебя уважал и относился к тебе серьезно. Помнишь, когда ты однажды истерично, как клятву, прокричал: «Папа, я никогда не вру!» — я понял, что сын созрел для серьезных дел. Ты действительно не был вруном и обманщиком…