Солдат столетия - Старинов Илья

Хрущев внимательно выслушал меня, улыбнулся и сказал:

— Ясно. Завтра полетим вместе на фронт.

И я вместе с Хрущевым и Строкачем полетел на Воронежский фронт. В течение пяти дней мы знакомились с состоянием минно-взрывных заграждений на Курской дуге. Я убедился, что в случае наступления войск противника, он не сможет использовать на оккупированной им территории железные и автомобильные дороги, так как проделана большая работа по устройству на них заграждений. Назад возвращались опять вместе. Через несколько минут полета загорелся правый мотор. Была сделана вынужденная посадка и мы пересели на другой. Хрущев вел себя спокойно.

Наибольшую опасность представляла для меня моя деятельность на поприще партизанской войны, когда мне пришлось выступить против начальника штаба партизанского движения П.К. Пономаренко, отстаивая ленинское положение о том, что "партизанское выступление не месть, а военные действия". В результате у нас сложились очень тяжелые отношения. Особенно они стали опасны для меня после того, как я отрицательно отнесся к идее "рельсовой войны", предложенной Пономаренко и одобренной Сталиным.

Вот как это было.

В начале июля 1941 года в штабе Западного фронта я встретился с Ворошиловым, который поинтересовался, готовлю ли я партизан и обещал вызвать и подключать меня по этому делу.

11 июля я встретил группу капитана артиллериста Васильева, вышедшую из тыла противника и тут же я вспомнил положение Дениса Давыдова и Михаила Фрунзе о значении и наших возможностях вести партизанские действия.

Вызова от Ворошилова не было и я пошел к находящемуся в штабе фронта представителю Ставки армейскому комиссару 1 ранга 3.Л. Мехлису. Он принял меня и выслушал мои предложения по вопросам партизанской войны. Я объяснил какое важное, непрерывно возрастающее значение имеет минирование железных дорог в тылу немецких войск, что диверсии на коммуникациях врага потребуют гораздо меньше сил и средств, чем их бомбардировка, что врагу не хватит сил для надежной охраны коммуникаций. Мехлис ничего не предпринял. Тогда я обратился к члену Военного Совета фронта П.К. Пономаренко и показал ему сделанные мною в полевых условиях два образца противопоездных мин ПМС и КЗ колесный замыкатель.

Пономаренко попросил меня немедленно представить записку на имя наркома обороны и проект приказа НКО об организации оперативного учебного центра Западного фронта и его штат. На следующий день они были подписаны маршалом Тимошенко, который, оставаясь наркомом обороны, принял командование Западным фронтом. Таким образом, 13 июля был создан оперативно-учебный центр — ОУЦ западного фронта. Начальником его назначили меня.

В задачу ОУЦ входили: подготовка, материально-техническое обеспечение и переброска в тыл противника партизанских формирований.

Свою деятельность я начал с подготовки инструкторов из приданных мне офицеров-пограничников и из наиболее грамотных людей, желавших вступить в борьбу с врагом в его тылу. Это мне удалось сделать в течение двух недель и одновременно, вопреки моему желанию, офицеры-пограничники перебрасывали в тыл противника диверсионные группы и партизанские отряди без должной подготовки по указанию ЦК партии Белоруссии.

В конце августа 1942 года Пономаренко по просьбе Хрущева направил меня, в Киев для подготовки там группы инструкторов, что я сделал за пять суток. Но ни одного партизана, подготовленного нами до войны, я в Киеве не нашел. Когда я представил составленный мною список подготовленных до войны партизан секретарю ЦК компартии Украины Бурмистренко М.Д., то и тот никого не нашел.

В ноябре 1941 года представил Пономаренко отчет о работе ОУЦ за четыре месяца и письмо на имя И.В. Сталина, в котором доказывалась на основе моего испанского опыта и первых донесений партизанских командиров, возвратившихся из тыла, потребность в организации широкой систематической диверсионной работы и предлагались необходимые для этого меры. Я показывал, что танковый батальон — грозная сила на поле сражения — в эшелоне совершенно беспомощен и может быть уничтожен даже двумя диверсантами. Плановыми массовыми диверсиями можно закрыть движение на железных дорогах и ночное движение на автомобильных. Это заставит противника снять с фронта десятки дивизий на охрану коммуникаций, которые затруднят осуществление диверсий, но не исключат их. Я предлагал создать на каждом фронте по одной диверсионной бригаде и широко готовить асов-диверсантов.