100 великих любовников - Муромов Игорь

Попытав пару раз удачи в Голливуде, он потерпел унизительное фиаско. Времена Великой депрессии застали его в Нью-Йорке. В тридцать с небольшим он остался без работы и вынужден был, скитаясь по сомнительным притонам, играть в шахматы или бридж на деньги, чтобы заработать хотя бы несколько долларов. Должно быть, такая жизнь укрепляла упорство Хэмфри.

Внезапное появление Хэмфри в пьесе «Окаменевший лес» в 1934 году на Бродвее произошло отнюдь не случайно – его приметили, когда он заглянул в театр вместе со своей девушкой, которая имела отношение к постановке. Он отчаянно нуждался в большой роли и ради этого коротко постригся и приоделся победнее, чтобы придать себе вид типичного злодея.

Права на постановку фильма на основе пьесы купила «Уорнер бразерс», одна из мощных голливудских компаний. Ему предложили роль злобного убийцы, и с той поры понятие «Хэмфри Богарт» начало входить в обиход мирового кинематографа. Между 1932 и 1942 годами он появился на экране в 36 лентах, причем в 22-х из них был застрелен, повешен, посажен на электрический стул или брошен за решетку.

Большинство этих фильмов с названиями типа «Школа преступления» или «Кутилы и мошенника» на киностудии «Уорнер бразерс» лепили по единому шаблону. И в соответствии со своим образом «крутого парня» Богарт не без насмешки описывал, как врастал в эти роли: «Я кривил нижнюю губу, слова цедил сквозь зубы, шляпу надвигал на самые глаза, поднимал воротник пиджака и засовывал правую руку в карман, словно хватаясь за пистолет. В таком виде прятался за углом или карабкался по крышам до тех пор, пока мне не осточертело играть злодеев».

Однако Богарт выделялся на общем фоне даже в упомянутых второстепенных картинах. Он не переигрывал, не задыхался от страсти, а просто стоял неподвижно, а за него играли его лицо и особенно глаза.

Про Хэмфри говорили, что в отличие от многих других исполнителей он мог казаться «крутым», даже не доставая пистолет. Он не «бил» конкурентов своими физическими данными (его рост около 175 сантиметров, а вес всего 70 килограммов), в жизни всегда избегал кулачных потасовок и ни разу не выходил победителем из драки. Но заставлял себя вести образ жизни, соответствующий его экранному облику, и потому всегда был суров, холодно-насмешлив, сигареты курил одна за другой и проводил ночи напролет, напиваясь с дружками в барах. «У меня нет доверия к кому бы то ни было, кто не пьет», – часто говаривал он. К 1941 году, когда Богарт уже сыграл главную роль в фильме «Мальтийский сокол», считалось, что он – истинный баловень судьбы, счастливчик. Но сам он все больше и больше ощущал свое одиночество.

Он и Джек Уорнер, глава «Уорнер бразерс», ненавидели друг друга. Согласно условиям контракта, Богарт был обязан принимать участие в фильмах, которые подбирал для него Уорнер. И по большей части – вполне справедливо – Хэмфри считал, что подобные роли ниже его возможностей. Он редко общался с другими актерами. Его резкая прямота, склонность к ядовитым шуткам, отвращение к пустому трепу создали в Голливуде весьма неприязненное отношение к нему, а в этом городе показного блеска и мишуры полагалось играть по установленным кинокомпаниями правилам. Богарт видел в голливудском обществе скопище жуликов, гангстеров, вульгарных нуворишей, высмеивал могущество газетных обозревателей, питающихся сбором грязных сплетен, и с крайним презрением воспринимал всякого рода рекламную шумиху.

Хозяева Голливуда не могли спокойно отнестись к столь непочтительному восприятию общепринятых норм поведения при их дворе. Богарту стали чинить козни, в прессе его бранили за съемки в бесчисленных второсортных фильмах, а когда он отказывался от подобных ролей, ему угрожали разрывом контракта. Роли в фильмах «Высокая Сьерра» и «Мальтийский сокол», которые принесли ему мировую славу, Богарт получил лишь благодаря тому, что все прочие кинозвезды компании «Уорнер» успели от них отказаться.

К тому времени у «крутого парня» оставалось очень мало друзей, да вдобавок он весьма неудачно женился. Его мать, женщина, обладавшая сильной волей и любившая повелевать, воспитала сына в духе собственных консервативных убеждений, но в реальной жизни позволяла ему общение с горничными. Так что неудивительно, что Богарт вырос в преклонении перед сильными независимыми натурами, но в то же время считал – место женщины у домашнего очага. Его первая жена, актриса Хелена Менкен, развелась с Хэмфри в 1927 году, прожив с ним всего десять месяцев, проведенных в яростных ссорах по поводу того, чтобы она оставила свою карьеру. Второй брак с актрисой Мэри Филипс длился целых восемь лет, хотя по сути распался задолго до развода. В 1938 году он снова женился, на сей раз на пышнотелой блондинке и сущей фурии по имени Мэйо Мето, тоже актрисе. Снималась она в ролях жестоких, всем недовольных женщин, с наполеоновскими замашками и в жизни весьма отвечала своему экранному стереотипу – сварливая, грубая, агрессивная и явно желающая повелевать. Эту пару стали называть «боевые Богарты». Во время их частых пьяных ссор Богарт пытался укрыться от жены под столом, выкрикивая как заклинание: «Все о'кей, дорогая! Сейчас мы столкуемся!..» В большинстве случаев Мэйо пинком укладывала супруга на пол.