Первые залпы войны - Аввакумов Николай Васильевич

— К пулемету!

— Погоди, отдышусь, — огрызнулся он, но сам подбежал к своему ручнику и выдал фашистам длинную очередь, обратив их в бегство. Атака отбита. На поле боя осталось множество трупов неприятеля, три сожженных танка и подбитый бронетранспортер. Один из танков сожгли уже в нашем тылу. Он проскочил через седловину, и только тут истребители засыпали его связками гранат. Но и наши потери были внушительные. Мы лишились противотанковой артиллерии. В роте разбиты два ручных и один станковый пулеметы. Треть личного состава убита и ранена.

Противник, несмотря на потери, снова готовился атаковать высотки. Его пехота сосредоточилась в кустарнике, а из седловины туда шли новые и новые подразделения.

— Эх, прочесать бы этот кустарник хорошей артиллерией и тяжелыми минометами, как бы нам легче стало, — задумчиво произнес Кузиков.

— Абы да кабы, то б во рту росли грибы, — съязвил Селиванов.

В это время по ходу сообщения к нам приблизился старший лейтенант Рябинин. Он спорил с Богдановым, который густо пересыпал свою речь матом.

— Где я вам найду пополнение, у меня самого половина роты осталась, почти кричал Богданов.

— У тебя половина, а в первой и взвода не наберется. На нее основной удар немцев был направлен, и командира убило. Мне приходится и начальником штаба быть, и ротой командовать. Нам здесь только бы продержаться до утра, а потом отойдем на те высотки, — показал Рябинин на гряду небольших холмов, пролегающих за нашей обороной.

— Куда, куда? На те высотки? А эти оставлять? Да отсюда те холмики как на ладони просматриваются. Немец сразу же сковырнет нас оттуда, — горячился Богданов.

— Нам там только день продержаться, на подходе большие силы, — не уступал Рябинин.

Мы прислонились к стенке окопа, чтобы пропустить командиров. В это время противник выпустил вверх целую серию ракет.

— Начинается. Пойду в первую. Но ты не забывай хотя бы половину взвода к нам на помощь подослать, — торопливо повернувшись назад, крикнул Рябинин.

Как и перед предыдущими атаками, этой предшествовала артиллерийская обработка наших позиций. Немцы, получив подкрепление, ожесточеннее атаковали нас, а мы отвечали им слабым огнем. Танки, проводив пехоту к самому подножию высотки, повернули назад, считая, что сделали свое дело. Пехота подошла к нашим окопам метров на пятьдесят и бросилась в атаку. Но хоть не густой был огонь с нашей стороны, он заставил немцев замедлить бег. А когда полетели гранаты, то им пришлось залечь. Истребители танков, которые находились в ячейках, выдвинутых вперед, и были ближе к немцам, бросили в сторону противника несколько связок гранат. Их взрывы выглядели внушительно, и немцы стали отползать назад. Не знаю, откуда на правом фланге появился станковый пулемет. Его очереди заставили немцев окончательно откатиться.

После отражения этой атаки лейтенант Богданов по цепочке передал команду собираться за высоткой. Подобрав раненых, мы стали отходить. Вдруг откуда-то появился капитан Дементьев.

— Лейтенант, что это такое? — кричал комбат.

— Ноги уносим, пока не поздно, — ответил Богданов.

— Назад! Завтра отдам под трибунал, — грозил пистолетом Дементьев.

Перебранку капитана с лейтенантом прервал посыльный из штаба полка.

— Товарищ капитан, вам очень срочное, — махал пакетом младший сержант, Дементьев тут же разорвал пакет, прочитал и заговорил другим тоном.

— Отводи роту на те высотки. Приказ командира полка. Соседние батальоны уже отходят. — Разорвал он на мелкие клочки приказ и рассеял по ветру обрывки.

На маленьких сопках мы продержались недолго. Отбив две атаки, оставили свои позиции и пересекли шоссейную дорогу. Лесом и болотами нас вел капитан Дементьев. Куда шли, никто толком не знал. Не знали и о том, как в дальнейшем разворачивались события на участке фронта, который мы покинули. Знали одно — для фронта дорога имела большое значение, и поэтому так упорно наши командиры и личный состав отстаивали свои позиции. Делалось все возможное, чтобы остановить продвижение врага, но он здесь превосходил нас в силе.

Укороченный отдых

27 августа, в конце дня, батальон прибыл в район станции Крестцы. Колонна пересекла шоссейную дорогу, небольшую речку и по новому грейдеру углубилась в сосновый лес. Получив приказ на передышку, бойцы сбросили с себя лишний груз, раскатали шинели и, положив под головы оружие и вещмешки, мгновенно засыпали. За три дня мы по болотам и бездорожью прошли не менее сотни километров и невероятно устали. Хоть за последние пять дней боев и перехода нам пришлось довольствоваться только сухим пайком, никто не помышлял о еде. Сон для нас сейчас был самой дорогой наградой.