Язычник эры Водолея - Задорнов Михаил

Потом на моем юбилее этот редактор — Виталий Резников — вышел на сцену и рассказал, как много лет надо мной измывался. А я подарил ему комплект радиоаппаратуры — за то, что он так замечательно меня воспитал!

Мне ведь и самому приходилось в 80-е годы в журнале «Юность» с молодыми авторами работать. Знаю точно: если сделаешь замечание, а человек побагровеет, пойдет пятнами, — ничего из него путного не получится, а если прислушается к замечаниям, — может, толк и будет.

Кто-то из древних сказал: «Юмор — это когда ты смеешься над тем, кто упал. А сатира — над тем, кто толкнул». В наше время считаю необходимым смеяться только над тем, кто толкается.

По совету Окуджавы

Фрагменты автобиографии, www.zadornov.net

После «вагонов» был «Шпион», а потом еще пять неудачных выступлений. Потом я стал писать для артистов, а артисты упоминали на сцене мою фамилию. Причем им я старался отдать шутки посмешнее, а себе для выступлений оставлял то, что поумнее. У меня этот тумблер четко работал.

Как-то мы с артистами выступали на теплоходе во время круиза по Волге. Меня брали в качестве молодого начинающего. Ездили такой компанией: Андрей Вознесенский, Булат Окуджава, Виктория Токарева, Вероника Долина и многие другие и я.

Помню, мы шли на теплоходике из Куйбышева (теперь Самара) в Тольятти. На юте на скамеечке сидел очень грустный Булат Окуджава, как будто предчувствовал, что вся демократия, за которую он борется, закончится грандиозным воровством. Я подошел к нему, хотелось поговорить с вели-[ким. Думал, он меня сейчас за мои выступления будет хвалить. А он неожиданно сказал:

— Я недавно смотрел по телевидению выступление одного известного артиста, не помню его фамилии, он читал ваш монолог. Скажите, зачем вы пишете такую дрянь? Ведь когда вы выступаете в наших вечерах, вы читаете неплохие литературные рассказы.

Я ответил, что делаю это специально, потому что артисты требуют более примитивных шуток. И за это платят деньги. Вот как только начну получать от них и за их исполнение рублей 200 в месяц, буду сидеть дома и писать только то, что мне хочется.

Мне показалось, Окуджава еще более погрустнел и ответил:

— Так не бывает, молодой человек. Я много видел начинающих авторов, небесталанных, которые говорили то же самое: вот сейчас немножко поработаю за деньги, а потом — для души. Но ни один из них так к душе своей и не вернулся. Если вы сейчас же это дело не бросите, никогда из эстрады не выберетесь! Всю жизнь будете писать только за деньги и станете рабом этого дела.

Последнее время я все чаще вспоминал этот разговор.

«Выступает десятый вагон!»

Фрагменты автобиографии, www.zadornov.net

Когда конферансье произносил эту фразу, начинался шквал аплодисментов. Приветствовали практически не меня, а советскую железную дорогу!

Все это на самом деле было: 1983 год, я собирался в Ленинград, кажется, с сестрой и папой. Билеты у нас были во второй вагон. Приходим на посадку, а первых трех вагонов нет. Спрашиваю: «Где начальник поезда?» Проводница четвертого вагона мне отвечает: «В первых трех вагонах». Видимо, так его, бедолагу, в тупик вместе с этими тремя вагонами и увезли…

В общем, кое-как распихали нас по поезду. Я страшно разозлился. К тому времени я уже часто печатался в «Литературной газете» и даже был лауреатом премии «Золотой теленок». Что очень ценилось среди коллег, поскольку эта премия была как бы двойной — и золото, и телятина одновременно! Я написал фельетон о том, как и почему нас распихивали по вагонам, после чего получил довольно много писем с описанием подобных случаев. В том числе и одно письмо, прочитав которое я стал вслух читать его в компаниях. О том, как к поезду прицепили два девятых вагона.

Историю эту я отшлифовал, дофантазировал и стал рассказывать со сцены. И вот однажды, 10 августа 1984 года, меня пригласили на съемки передачи

«Вокруг смеха». Это был день закрытия Олимпийских игр в Сан-Франциско, куда сборная СССР не поехала в знак протеста против чего-то там… Короче, нам повезло: чтобы отвлечь мысли советских людей от Олимпиады в США, в этот день советская цензура разрешила участникам телевизионных передач, и в особенности сатирикам, больший процент сатиры, чем обычно.

Позволили выступить даже Окуджаве, который тогда считался опальным поэтом. Следующим должен был выходить Хазанов, но он сильно запаздывал. Надо было чем-то заполнить возникшую паузу. И вот Веселовский, большой рыжий незаурядный Веселовский, возглавлявший в «Литературке» самый популярный в то время сатирический «Клуб 12 стульев», предложил: «Есть у меня один молодой автор, он может потянуть время. Хоть до утра будет выступать».