Обратная сторона успеха - Шелдон Сидни

– Я горжусь вами, – добавил Дор. – Прекрасная работа.

– Джентльмены, мы получили хит, – объявил Эдди Манникс.

– Да, и это требует большой рекламной кампании, – согласился Говард Стриклинг, глава рекламного отдела.

– В таком случае начнем, – улыбнулся Дор.

Лифт был на верхнем этаже. Отныне все пойдет как надо!

Глава 23

Как-то на торжественном ужине меня посадили рядом с Граучо Марксом.

– Я Сидни Шелдон, – кивнув, представился я.

Он ответил негодующим взглядом, буркнул «нет» и принялся за креветочный коктейль.

– Что значит «нет»? – удивился я.

– Вы самозванец. Я знаю Сидни Шелдона. Он выше, красивее вас и к тому же классный жонглер. А вы можете жонглировать?

– Нет.

– Вот видите.

– Мистер Маркс…

– И не называйте меня «мистер Маркс»!

– А как вы хотите, чтобы вас называли?

– Салли. Я читал кое-что из ваших вещей.

– Вот как?

– Да. Постыдились бы! – Он снова окинул меня взглядом. – Вы слишком тощий. Кем бы ни были, вы с женой просто обязаны прийти ко мне на ужин завтра. Восемь часов. И не опаздывайте!

Я познакомил Джоджи с Граучо, и они сразу понравились друг другу. Таким было начало нашей дружбы.

На приемах, устраиваемых Марксом, гости неизменно цитировали остроты хозяина:

«Я нахожу, что телевидение способствует образованию. Каждый раз, когда кто-то включает телевизор, я иду в другую комнату и начинаю читать книгу».

«Брак – прекрасный институт, но кто захочет жить в институте?»

Как-то он пришел к доктору. Красивая молодая медсестра сказала ему:

– Доктор примет вас сейчас. Следуйте за мной.

Граучо посмотрел на ее покачивающиеся бедра и ответил:

– Если я последую за вами, наверняка не попаду к доктору.

Мы часто виделись, и, когда узнали Граучо получше, я осознал, что многие совсем его не понимали. Когда он оскорблял людей, они считали это смешным и гордились, что стали объектами его шуток. Однако им было невдомек, что Граучо вовсе не шутил и действительно говорил, что думает.

У него было тяжелое детство. В семь лет его забрали из школы и с братьями послали на съемочную площадку. Братья Маркс вместе снялись в четырнадцати картинах, а Граучо, кроме того, еще в пяти.

Однажды мы шли по Родео-драйв, и к Граучо подбежал какой-то человек:

– Граучо, вы меня помните?

Маркс с обычным пренебрежительным видом хмыкнул:

– А что вы такого сделали, что я должен вас помнить?

Он вел очень популярное телешоу, продержавшееся на телевидении невероятно долго – одиннадцать лет – и названное «Ставка – жизнь». Каждый выпуск неизменно принимался на ура, причем никто не знал, что скажет ведущий в следующий момент.

Однажды гость программы сказал Граучо, что у него десять детей.

– Почему так много? – спросил тот.

– Я люблю свою жену.

– А я люблю свою сигару, но все же время от времени вынимаю ее изо рта, – нашелся Граучо.

Как-то одноклассница пригласила восьмилетнюю дочь Граучо Мелинду в загородный клуб. Девочки надели купальники и пошли в бассейн. Тут же подбежал управляющий и потребовал, чтобы Мелинда вышла из воды.

– Евреи сюда не допускаются, – добавил он.

Когда Мелинда с плачем прибежала домой, Граучо позвонил управляющему.

– Вы несправедливы, – попенял он. – Моя дочь только наполовину еврейка. Ничего, если она войдет в воду по пояс?

Граучо был женат на Иден Хартфорд, молодой актрисе, и однажды мы с Джоджи должны были с ними ужинать. Но оказалось, что и у Иден, и у Джоджи ранние съемки. Граучо позвонил мне:

– Значит, нас только двое? Как мне одеться?

– Граучо, – урезонил я, – мы идем в приличный ресторан. Не позорь меня.

– Не волнуйся, все будет в порядке.

Когда я заехал за ним и нажал кнопку звонка, дверь сразу распахнулась. На Граучо были юбка, блузка и туфли Иден на высоком каблуке. Я сделал вид, что ничего не замечаю.

– Не выпьешь чего-нибудь? – спросил он. Я кивнул.

Мы отправились в кабинет, где Граучо смешал коктейли. В дверь снова позвонили. К несчастью, он совершенно забыл, что договорился о встрече с каким-то телевизионным начальством. Ему ничего не оставалось, как открыть дверь и пригласить гостей в кабинет. Мы немного поболтали, после чего они ушли.

– Сейчас переоденусь, – проворчал Граучо.

И мы отправились ужинать.