100 великих городов мира - Ионина Надежда

Достигнувших 16 лет юношей подвергали очень суровому испытанию у алтаря богини Артемиды: их жестоко секли, они же должны были молчать. Даже самый малый вскрик или стон способствовали дальнейшему наказанию: некоторые не выдерживали испытания и умирали.

В Спарте существовал закон, согласно которому никто не должен был быть полнее, чем это необходимо. По этому закону все юноши, не достигшие еще гражданских прав, показывались эфорам — членам выборной комиссии. Если юноши были крепки и сильны, то их удостаивали похвалы; юношей, чье тело находили слишком дряблым и рыхлым, били палками, так как их вид позорил Спарту и ее законы.

Плутарх и Ксенофонт утверждают, что Ликург узаконил, чтобы и женщины выполняли те же самые упражнения, что и мужчины, и сделались через то крепкими и могли рожать крепкое и здоровое потомство. Таким образом, спартанские женщины были достойны своих мужей, так как тоже подчинялись суровому воспитанию.

Женщины Спарты, у которых погибли сыновья, шли на поле битвы и смотрели, куда они были ранены. Если в грудь, то женщины с гордостью смотрели на окружающих и с почетом хоронили своих детей в отчих гробницах. Если же видели раны на спине, то, рыдая от стыда, спешили скрыться, предоставляя хоронить мертвых другим.

Брак в Спарте тоже был подчинен закону: личные чувства не имели никакого значения, потому что все это было делом государственным. В брак могли вступать юноши и девушки, физиологическое развитие которых соответствовало друг другу и от которых можно было ждать здоровых детей: брак между лицами неравных комплекций не допускался.

Однако у Аристотеля о положении спартанских женщин сказано совсем по-другому: в то время как спартанцы вели строгую, почти аскетическую жизнь, жены их предавались в своем доме необыкновенной роскоши. Это обстоятельство заставляло мужчин добывать деньги часто нечестными путями, ибо прямые средства были им запрещены. Аристотель пишет, что Ликург пытался и спартанских женщин подчинить такой же строгой дисциплине, но встретил с их стороны решительный отпор.

Предоставленные сами себе, женщины сделались своевольными, предались роскоши и распущенности, они даже стали вмешиваться в государственные дела, что в конце концов привело в Спарте к настоящей гинекократии. «Да и какая разница, — горестно вопрошает Аристотель, — правят ли сами женщины или же начальствующие лица находятся под их властью?» В вину спартанкам ставилось то, что они вели себя дерзко и нахально и позволяли себе роскошествовать, тем самым бросая вызов строгим нормам государственной дисциплины и морали.

Чтобы охранить свое законодательство от иноземного влияния, Ликург ограничил связи Спарты с иностранцами. Без разрешения, которое давалось только в случаях особой важности, спартанец не мог покинуть город и выехать за границу. Иностранцам тоже было запрещено появляться в Спарте, и если их иногда все же видели на улицах города, то это было лишь послаблением закона. Негостеприимство Спарты было самым известным явлением в древнем мире.

Граждане Спарты представляли собой что-то вроде военного гарнизона, постоянно упражнявшегося и всегда готового к войне или с илотами, или с внешним врагом. Законодательство Ликурга приняло исключительно военный характер еще и потому, что то было время, когда отсутствовали общественная и личная безопасность, отсутствовали вообще все начала, на которых зиждется государственное спокойствие. Кроме того, дорийцы в весьма незначительном числе осели в стране покоренных ими илотов и были окружены полупокоренными или совсем не покоренными ахейцами, поэтому только битвами и победами они могли держаться.

Такое суровое воспитание, на первый взгляд, могло представить жизнь Спарты очень скучной, а сам народ несчастным. Однако из сочинений древнегреческих авторов видно, что столь необычные законы сделали спартанцев самым благополучным народом в древнем мире, потому что везде господствовало только соперничество в приобретении добродетелей.

Существовало предсказание, согласно которому Спарта останется сильным и могущественным государством, пока будет следовать законам Ликурга и останется равнодушной к золоту и серебру. После войны с Афинами спартанцы привезли в свой город деньги, которые соблазнили жителей Спарты и заставили их отступить от законов Ликурга. И с того времени доблесть их стала постепенно угасать…

Аристотель же полагает, что именно ненормальное положение женщин в спартанском обществе привело к тому, что Спарта во второй половине IV века до нашей эры страшно обезлюдела и лишилась своей былой военной мощи.^[4]