Запретная правда Виктора Суворова - Пронин Александр

По подозрению в очередном заговоре Кузнецов 21 октября казнил еще пять подчиненных.

В тот же день разбушевавшегося командира двумя выстрелами в голову отправил на тот свет Николай Абрамов. По его просьбе партизан Александр Глущенко застрелил и верного пособника Кузнецова — В. Литвинова.

Поразмыслив, Глущенко убил и предпоследнего оставшегося в живых партизана — Абрамова, а потом вышел в город. Интересно, что в ходе злоключений он поставил до сих пор не побитый мировой рекорд непрерывного пребывания под землей — 13 месяцев. Далее, скрываясь на квартире у жены, Глущенко прекратил борьбу. Если на секунду принять советский идеологический императив, то вполне можно сказать: своими поступками и дальнейшим бездействием он совершил предательство. А ведь ради предотвращения такового и самоуничтожился отряд.

В день прихода Красной Армии, 10 апреля 1944 года, Глущенко явился в НКГБ и выложил все начистоту. Два дня спустя в сопровождении нескольких бойцов Красной Армии его направили на место происшествия, где, бравируя перед спутниками, он начал играть гранатой. Красноармейцы бросились врассыпную, и не зря — по неосторожности Глущенко подорвался^[125].

Сложно подобрать иную аналогию — судьба формирования напоминает гулаговскую профилактическую забаву «крысиный король». Целью этого мрачного развлечения зэков являлась очистка лагеря от грызунов. В бочку на съедение друг другу кидалось несколько десятков крыс. Победивший «гладиатор» выпускался наружу, после чего снег вокруг лагеря темнел от его сородичей. Они предпочитали смерть от холода пожиранию собратом, привыкшим питаться себе подобными. Потом «чистильщика» забивали лопатой, а поселение на некоторое время освобождалось от четвероногих паразитов.

Осколок репрессивно-карательного аппарата, пораженный маниакальной паранойей 1930-х гг., в экстремальной ситуации показал дух режима. Для разгрома отряда хватило воображаемого противника.

Другая история случилась в отряде, руководимом ровесником века Александром Солдатенко, уроженцем деревни Троена-Ивакино Ершичской волости Рославльского уезда Смоленской губернии. Хранящаяся в Государственном архиве Российской Федерации служебная карточка свидетельствует, что до революции, получив начальное образование, он трудился лампоносом и коногоном на шахте в Горловке^[126]. В годы Гражданской войны воевал за красных, после чего окончил школу среднего начсостава и продолжил числиться в РККА. В 1925 году вступил в партию, что позволило по выходе «на гражданку» стать помощником «по специальным вопросам» директора юрловского машино-строительного завода. В разгар Голодомора Солдатенко стал трудиться в Горловском городском отделе ГПУ на должности политуполномоченного. Сделав в «органах» неплохую карьеру, 20 июня 1938 года он отправился командовать заключенными ГУЛАГа, точнее — Бука-чачинского ИТЛ (Читинская область), где сменил ряд руководящих должностей^[127]. Однако 29 апреля 1940 года Солдатенко уволили за нарушение рабочей дисциплины. Войну он встретил в качестве заведующего районным финансовым отделом в поселке Фрунзенка Одесской области. Жена и трое детей успели эвакуироваться.

При оставлении Красной Армией региона НКВД перебросил группу Солдатенко в катакомбы. Как отмечали в отчете руководству сотрудники румынской спецслужбы «Сигуранца», отряд обладал «шпионскими и террористическими заданиями»^[128]. К началу ноября в подчинении у Солдатенко находилось девять обычных советских людей. Командира сопровождала «ППЖ» — Елена Малицкая (комсомолка с 1935 года), которая до войны была бухгалтером «Госдоходов». Документы Центрального архива общественных объединений Украины сохранили и сведения о главном кондукторе станции Одесса-Товарная Афанасии Колосе (1914 г.р., комсомолец с 1935 г.), председателе колхоза им. Хрущева Михаиле Быстрицком (1909 г.р., член КП(б)У с 1939 г.), комсомольце Петре Драчуке (1918 г.р.), до войны работавшем стрелочником на железной дороге, а также беспартийном слесаре Иване Мельникове (1907 г.р.)^[129]. К сожалению, пока не удалось установить биографические данные еще четверых бойцов: Михаила Богушевского, Леонида Черного, Леонтия Буряка и В. Николенко.

Выявив группу, румыны замуровали часть выходов из катакомб, а у остальных поставили охрану.

Отряд обладал солидным количеством вооружения, а вот шанцевый инструмент отсутствовал, как, впрочем, и достаточные запасы продовольствия.