Крючок для пираньи - Бушков Александр

— Отдохни пока…

Нагнулся над лежащим, всмотрелся и медленно выпрямился, поджав губы.

— Ну сделайте вы что-нибудь! — вскрикнула Джен.

По трапу «Морской звезды» бегом спускался врач в распахнутом халате, за ним спешили двое матросов — на всякий случай, надо полагать, прикрывали. Кацуба отошел в сторону, наклонился, рассматривал длинную черную дубинку, не прикасаясь руками.

— Что вы стоите?!

Врач, отодвинув девушку, присел на корточки, попытался нащупать пульс. Он ничего не сказал — просто взглянул снизу вверх, и уголки рта грустно опустились.

Наконец-то объявились милиционеры — им тоже досталась хорошая порция воды. Джен кинулась к ним, попыталась что-то втолковать, но они недоумевающе таращили глаза. Второй американец, опамятовавшись, кинулся переводить.

— Убили, что ли? — наконец сообразил сержант.

— Иди сюда, — позвал Кацуба. — Палку подбери осторожненько, в пакет, лучше всего, сунь…

— Где я тебе пакет возьму? — огрызнулся тот, злой и взвинченный. — Что случилось? Кто его так?

— Забыл паспорт спросить, — сказал Кацуба. — Доктор…

Доктор встал, вытер руки куском бинта, пожал плечами:

— Все.

Как-то незаметно развернулась вялая суета: парочку журналистов, то ли вернувшихся за разбитой камерой, то ли гонимых профессиональным инстинктом, Кацуба заставил помочь, перенести труп в желтый «пазик». Дубинку упаковали в принесенный матросом пластиковый пакет, с корабля сошел капитан и принялся объясняться с милиционерами, от злости вспомнившими о своих обязанностях и начавшими составлять протокол. Подъехала еще одна милицейская машина. За всеми этими хлопотами Мазур не забывал поглядывать в сторону «газика», где смирнехонько сидел, притворившись, будто его тут и вовсе нет, представитель коррумпированного чиновничества.

Джен со спутником уехали в город на том же автобусе. Лодки куда-то исчезли, а выловленного из воды демонстранта матросы весьма невежливо вышибли с корабля. Он, стряхивая с себя воду, побрел к автобусам, куда помаленьку стекались разбежавшиеся было тиксонцы. Сразу видно, что некие дирижеры бесследно исчезли, и толпа моментально превратилась в разрозненное скопище понурых индивидуумов, утративших все разрушительные порывы. Машины мэра давно уже не было, причал почти опустел, а темно-красное пятно на сером потрескавшемся бетоне начало уже подсыхать. Как будто и не было человека…

«Нет, не журналист, — подумал Мазур. — Обыкновенного журналиста не стали бы убивать средь бела дня — а его убили, нет сомнений, все было проделано с заранее обдуманным намерением. И, надо признать, замысел удался полностью: никто не заметил лица убийцы, а на дубинке вряд ли сыщутся отпечатки пальцев…»

— Гражданин Микушевич?

Оглянувшись, Мазур увидел двух крепышей в пятнистых комбинезонах и зеленых фуражках. Один, как бы невзначай, держал автомат так, что дуло смотрело Мазуру прямо в живот.

— Ну, — сказал он.

— Пройдемте.

Глянув в указанном направлении, он узрел серый фургон без опознавательных знаков, с синей мигалкой на темно-зеленой кабине — дверца была приглашающе распахнута, и возле нее с угрюмо-равнодушным видом здешнего Харона стоял третий, придерживая за ошейник чутко напрягшуюся чепрачную овчарку.

— А в чем дело? — попытался было Мазур валять дурака.

Тот, что без автомата, ловко охлопал его по бокам, нащупал кобуру, сноровисто извлек оттуда пистолет и переправил себе в карман. Автоматчик, оживившись, кратко прокомментировал:

— Наш клиент… Пошел в машину!

И настороженно отодвинулся на три шага, поднял автомат. Ребятки были тренированные и на лопухов не походили. Вообще-то, Мазур легко с ними управился бы, но это сулило нешуточные сложности. К тому же Кацуба, шагавший к вагонзаку под конвоем двух таких же верзил, сопротивления не оказывал. Только, вывернув голову, крикнул в пространство:

— Сидеть и ждать!

Погранцы так и не поняли, кому предназначалось это ценное указание — на «газик» они не обратили ни малейшего внимания. Следовательно, Владимирыч оставался свободным и годным к дальнейшему употреблению…

В кузове их сразу же рассовали по разным клетушкам, и машина тронулась. Дороги Мазур, конечно, не видел — только решетку, за которой сидела, вывалив язык, овчарка, косясь на него с бдительным вниманием.

Глава двадцать первая

В родном плену

Когда машина остановилась и его пригласили побыстрее вытряхиваться, Мазур оказался в крохотном дворике, со всех сторон стиснутом серым бетонным забором. Узкие зеленые ворота уже закрылись. Место было веселое, как зубная боль. Он было замешкался, дожидаясь, пока выведут Кацубу, но получил совет побыстрее шевелить жопой и двинулся в направлении, указанном стволом автомата, — к полуподвальной двери, закрытой сверху ржавым железным козырьком.