С НАМЕРЕНИЕМ ОСКОРБИТЬ (1998—2001) - Перес-Реверте Артуро

Должен признать, разгневанные дамы совершенно правы. Печально, что Сандра Буллок и Вайнона Райдер стали идеалами женственности, но и мужчинам современного Голливуда далеко до героев черно-белого кино. Где Хамфри Богарт и Кларк Гейбл, Кёрк Дуглас, Шон Коннери или Берт Ланкастер? Харрисон Форд — вот все, что нам осталось. Где суровые и благородные мужчины, умеющие произносить «Прощай, детка!» так, что зрительниц пробирает дрожь. Заменители вроде Мела Гибсона или Кевина Костнера не так уж плохи, но безнадежно далеки от идеала. Пол Ньюман и Роберт Редфорд давно позабыты. Сейчас принято жить одним днем. Одна моя знакомая утверждает, что Редфорд давно превратился в антиквариат.

Кто из нынешних кумиров сумел бы повторить успех идолов прошлого? Том Круз, Брэд Питт и Киану Ривз заставляют поклонниц визжать от восторга и собирают огромные кассы. Эти актеры похожи на синтетические йогурты. У них есть все, кроме вкуса. Да, Ди Каприо в «Титанике» действительно очень хорош. Ни одна девушка перед таким не устоит. Да, камера его просто обожает. В современном кино почти нет столь же талантливых актеров. Разве что Джонни Депп. Когда они играют дальнобойщиков, полицейских, шахтеров, террористов или капитанов немецких субмарин, носят футболки, стреляют из пистолета и дерутся на кулаках, можно подумать: вот они, настоящие мужики. Но на следующий день видишь их в передаче «Десять минут» на пляже в майке-сеточке, сшитой из некоего подобия свадебной вуали, и бейсболке козырьком назад, понимаешь: снова не то. Ничего похожего.

В общем, я вынужден согласиться с мнением Комитета разгневанных читательниц. Больше нет женщин, ради которых можно пойти на край света, но нет и настоящих мужчин. Наша дистиллированная, обезжиренная жизнь не может породить других кумиров. А возможно, все дело в иллюзии близости к «звездам», которую создают телевидение и журналы. Быть может, мужчины в каждом жесте и манере закуривать сигарету, и женщины, один взгляд которых заставляет трепетать, утратили бы свою тайну и силу, знай мы о них столько же, сколько о нынешних кумирах. Мы сами создаем себе идолов, лепим из собственной глупости и всеядности. Оказывается, глупость — одна из примет демократии. Великие мифы подобны богам и мечтам. К ним нельзя прикасаться руками.

ДАМЫ И ГОСПОДА

Я все думаю о настоящих мужчинах — мужчинах с головы до ног, как говорила моя бабушка. Напоминаю, что неделю назад я получил ноту Комитета рассерженных читательниц, с которой был вынужден полностью согласиться. В ней говорилось, что, кроме Харрисона Форда, в Голливуде не осталось настоящих мужчин. Реальность в этом отношении ничем не отличается от кино.

Я знаю одну сеньору, очаровательную блондинку. Она ходит на высоченных каблуках и умеет носить джинсы, как не умеет ни одна из телегероинь, что проводят полжизни за столиком кафе. По ее словам, чашка кофе и сигарета — одни из немногих сто́ящих вещей в нашей паршивой жизни. Эта дама, настоящая интеллектуалка, пятиминутная беседа с которой заставляет мужчин сознавать полное свое ничтожество, обожает обшарпанные бары с цинковыми стойками. В таких местах на стенах висят фотографии футбольных команд и календари с красотками. Рабочие заходят туда в обеденный перерыв съесть миску лапши с фасолью. Каждый вечер моя знакомая выходит из переплетной мастерской в старом Мадриде, в которой день напролет реставрирует обложки «Поэтик» Аристотеля и «Жизней» Бенвенуто Челлини, и, старательно обходя стороной расположенные в округе элегантные бары, отправляется на поиски забегаловки для уличного сброда. А потом молча курит в компании чернокожего торговца рухлядью, пьянчужки из дома напротив и маляров из ближайшей мастерской, чувствуя себя самой счастливой женщиной на свете.

Как-то мы заглянули в бар на бензоколонке в промышленной зоне. По телевизору шел футбол, между столиков ходил официант с татуировкой на запястье, рабочие и водители грузовиков попивали коньяк. «Вот место, которое должно тебе понравиться», — заметил я. Ее ответ мог стать эпиграфом к моей статье: «Только здесь еще можно встретить нормальных мужчин». Сказав это, она отхлебнула кофе и закурила очередную сигарету. Оказалось, она уже не один год проводит время в таких барах — барах для пролетариев, как она их называет, среди потных работяг с чернотой под ногтями, запивающих анисовку коньяком, табачного дыма и разговоров о футболе, в атмосфере органичной мужественности. «В таких местах я в безопасности, — рассказывала моя собеседница. — Никакого дискомфорта. В них меня ни разу не оскорбляли ни жестом, ни словом. Наоборот, в присутствии дамы такие парни изо всех сил демонстрируют хорошие манеры. Получается довольно неловко, но так трогательно».