Интимный дневник. Записки Лондонской проститутки - де Жур Бель

mardi, le 4 mai

Поздним утром зашла в магазин. Сицилийское солнце стояло уже высоко, и люди искали, куда бы спрятаться в тень от палящих лучей.

На полке стояли фруктовые пирожные в красочных упаковках. Я потянулась за одним из них, встала на цы­почки, но никак не могла дотянуться.

—   Вам помочь? — спросил подошедший сзади мужчина.

—   Можно мне одно из этих? — спросила я.

—   Посмотрим! — ответил он. — А можно мне одну из вас?

jeudi, le 6 mai

Плывем на пароходе в Хорватию. Впервые за две недели купила газету. На каждой странице тревожные статьи и фотографии, так что нельзя не думать о политике, о войне и ее законах, о том, что так было всегда, просто мы всего этого раньше не знали. О том, что порой наше негодова­ние, наш праведный гнев есть результат неведения, пото­му что и так было очевидно, что это неизбежно случится.

Зачем нам эти фотографии, разве мы хотим знать обо всем этом? Так ли мы искренни, когда негодуем на прави­тельства за то, что они, как и мы сами понимаем, просто исполняли свой долг?

И тут ты понимаешь, что жизнь нам дает единственную гарантию — что она рано или поздно кончится, что мы только одно знаем в ней наверняка — что она полна стра­даний. Что же касается свободы и права собственности, то все это иллюзия. Люди в тысячу раз умнее меня уже дума­ли обо всем этом и так ничего и не придумали, так что пора и мне прекратить это бессмысленное и тщетное фи­лософствование. Вон идет женщина в соломенной шляп­ке с абрикосовым пуделем.

У меня нет ни малейшего желания забивать себе этим голову, так что я уже с нетерпением жду, когда вернусь домой и оторвусь на работе как следует с каким-нибудь незнакомцем. Это мне явно необходимо.

vendredi, к 7 mai

Полдень в пастельных тонах, в последние дни много гуляю и слушаю музыку. Наушники — удобная вещь — никто не пытается завести с тобой разговор, все думают, что ты ничего не слышишь. Меня это устраивает, ведь я плохо знаю язык. Когда хочется послушать, что происходит во­круг, я выключаю плеер, но оставляю наушники в ушах. Я улыбаюсь всем подряд. И люди улыбаются мне в ответ. У меня даже создается впечатление, что во всем мире люди счастливы, только не на моей родине.

Но, конечно, это не так. Недавно зашла в бар, разгово­рилась с парнем. Ему едва за двадцать, а он уже успел побывать на трех войнах.

—  Почему люди относятся друг к другу, как звери? — задала я наивный вопрос.

—    По-моему, люди вообще звери.

—    Но почему?

—  Наверно, мы просто не знаем, что можно быть другими. Мы замолчали. Он допил свой стакан и, заметив у меня путеводитель, улыбнулся, словно говоря: «Куда ты хочешь идти? Ты же знаешь, на карте этого места нет». Я не часто пользуюсь путеводителем, но порой мне нравится сначала наметить маршрут, а потом пройти по нему. Таким обра­зом я нашла Еврейский квартал, давным-давно опусто­шенный и заброшенный, как забытые декорации съемок фильма, и там начиналось море, я и не думала, что оно так близко. В его улыбке было столько понимания, столько теплоты, я чувствовала, как от него исходят волны добро­желательности и сочувствия.

А может, он просто хотел меня склеить. За границей у нас, девушек, ужасная репутация. А может быть, за грани­цей не так давно выпустили специальный буклет для муж­чин, где им разъяснили, что мы, островитянки, только об одном и мечтаем?

То есть лично я — почему бы и нет, но я в отпуске, слышишь, ты, приставала, так что отвали!

samedi, к 8 mai

Заниматься сексом в отпуске — одно удовольствие. Где у меня только не было секса — в Пуле, в Блэкпуле, просто в бассейнах.

Не надо убирать постель и выносить мусорную кор­зину, набитую презервативами, не надо поднимать с пола мокрое полотенце, пусть валяется. Тут есть, кому это делать. Если ты всю ночь не даешь уснуть соседям снизу — ничего страшного, скорее всего, они так и не узнают, кто именно им мешал, а может, на следующее утро их в гостинице уже не будет, в крайнем случае, отделаешься легкой краской стыда и глупо хихикнешь, ведь ты в отпуске, и надо быть полным занудой, чтобы запретить другому наслаждаться, и кто станет спорить, что секс — занятие в высшей степени полезное и живо­творное.

Когда мне бывало грустно, А-1 всегда вез меня на пляж. Сам он пляжей не любил — песок попадает везде, а для такого чистюли, как А-1, это сущее наказание. Вдобавок кожа его быстро сгорает на солнце, поэтому только и делал, что мазал себя кремом и заставлял меня мазать те места, которые ему самому не достать. Как-то раз он забыл намазать стопы, и они обгорели. После этого он целую неделю не мог надеть ни носки, ни ботинки.