Интимный дневник. Записки Лондонской проститутки - де Жур Бель

Например, мой вчерашний визит в гостиницу, как вспом­ню, «полуденное развлечение тролля» так сказать. У тебя что, дорогой товарищ, вообще нет никакого вкуса?

samedi, le 14 fevrier

Но, конечно, начальница неправа. Я не так уж всем довольна и счастлива.

Настал благословенный день, когда соединяются души, когда мы чествуем годовщину усекновения головы христианского святого человека, одаривая друг друга всякой дешевкой, цены на которую в это время подскакивают втрое.

С глупостью и очевидным жульничеством, цветущим махровым цветом в День святого Валентина, трудно сми­риться: но даже я подпадаю под его обаяние. И не просто потому, что я одинока, хотя формально я вовсе не одино­ка—в Лондоне невозможно остаться одному — друзей у меня полно и работы тоже достаточно. Нет, меня больше всего раздражает самодовольный вид этих выставляющих напоказ свои телячьи нежности парочек.

Я вовсе не завидую тем, кому хорошо. Я даже могу улыбаться, глядя, как в вагоне метро сидят в обнимку юные влюбленные, в то время как беременные женщины и престарелые солидные дамы вынуждены стоять. Я от всего сердца ничего не имею против, если кто-то в этот день щедро расточает свою любовь и нежность своим любимым, ради бога, на здоровье.

Но что меня действительно бесит, так это совершенная беззастенчивость всех этих маникюрщиц, парикмахерш и продавцов в отделах дамского белья. Я делаю все, чтоб кожа моя была гладкой, как у ребенка, и прикрытой шел­ком во всякое время года, и что же получаю в награду? Ничего. Впрочем, можно побаловать себя курортом с минеральными водами на выходных.

Гм. Думаю, я заслуживаю кое-чего получше. Конечно, с экономической точки зрения и по уровню организации жизни День святого Валентина может быть приравнен к Рождеству, но ведь надо же как-то подсластить этот день людишкам, которые держат тебя на плаву весть остальной год.

Попыталась обсудить этот вопрос во время сеанса с теткой из салона по выведению растительности, но моя логика никак ее не впечатлила.

dimanche, le 15 fevrier

В этот выходной от нечего делать я отправилась в гости, навестить маму Н. Она прекрасная женщина, крепкая как в умственном, так и в телесном отношении, недавно овдо­вевшая. Мне показалось уместным провести День святого Валентина с человеком, отношение которого к мужчинам укладывается в формулу: «Не волнуйся, дорогая, рано или поздно ты найдешь себе достойного человека, все они все равно не стоят твоего мизинца».

В настоящее время она подумывает, не продать ли ей фамильный дом, потому что все ее дети уже выросли и она осталась совсем одна.

—    Здесь теперь кажется так пусто, — осторожно сказала я. Разговаривая с людьми старшего поколения, всегда мож­но ляпнуть что-нибудь не то, поэтому приходится быть осторожной.

—    Вовсе нет, — живо отозвалась она. — Видите ли, ми­лочка, здесь у меня живут маленькие привидения.

—    Ну конечно, — поспешила сказать я. Вот старая ворона!

Потом мы пошли прогуляться по ее кварталу. Располо­женный в заброшенной местности к северу от Лондона, этот район никогда не считался фешенебельным, здесь все еще существует мясная лавка (в которой, правда, давно уже не продают гурманам домашней свиной колбасы, за­правленной кориандром), а пабы все еще содержатся ис­ключительно местными жителями и посещаются, главным образом, ими же, здесь не вешают туристам лапшу на уши про то, какое у них все аутентичное и оригинальное. Здесь местные жители все еще катаются на автомобилях нормального размера, а не на бегемотах-лендроверах, или вообще пользуются общественным транспортом, что не может не шокировать. Короче, деревня, что с них взять. И поэтому мне они кажутся очень милыми.

Мы заскочили в магазинчик поблизости, купили сэндви­чей и газету. Я захотела взять и крохотных пирожных в булочной, покрытых розовой глазурованной корочкой с маленьким пластмассовым сердечком сверху. Потом мы отправились дальше и дошли до самого кладбища. Погода была так себе: пасмурное небо, ветер, хотя кое-где были и голубые просветы. Мама Н. тяжело опустилась на камен­ную скамью рядом с каким-то надгробным памятником.

—  Ну, давай, прочитай-ка мне, детка, что там написано. Я стала читать. Похоронена семья: отец, мать и четверо девочек. Их имена, даты рождения и смерти вырезаны на камне затейливым шрифтом Викторианской эпохи.

—  Ты что-нибудь такое заметила? — спросила она.