Интимный дневник. Записки Лондонской проститутки - де Жур Бель

—   Спасибо, — ответила я и отвела голову, чтоб косичка выскользнула из его руки.

Житель Калифорнии предложил сыграть в бильярд. Мы сняли на пару часиков бильярдный стол и разделились на команды: я со своим Официально Бывшим А-4, а он с моей Неофициальной Страстью А-3. Мимо продефилиро­вала парочка моих знакомых, которых я не видела уже несколько лет. Мы обменялись приветствиями и шутка­ми. Я не отрывала глаз от гибкой и упругой фигуры ка-лифорнийца: как он быстро оглядывал стол, как выбирал, где бить, как наклонялся и прицеливался. Уверенность в себе и компетентность всегда меня приятно возбуждают.

Несколько раз, проходя мимо него со своим кием, я слегка касалась его спины, нижней ее части. Тверда, как камень.

А-3 бросал на меня сердитые взгляды, все больше пья­нея и становясь все мрачнее. Наконец он что-то пробор­мотал про последнюю электричку. Направляясь к двери, он подошел ко мне и довольно грубо обнял за талию. Я поцеловала кончик его носа.

—  Доброй ночи, — прочирикала я.

Он сжал меня еще крепче, так что мне пришлось под­няться на цыпочки, и залепил мне смачный поцелуй в губы, прямо при всех. Несколько лет он что-то не проявлял такого желания, а тут на тебе. Я еле оторвалась и уткнулась лицом ему в шею. Он горячо задышал мне в ухо.

—  Будь осторожна. Мне не хотелось бы, чтоб этот парень как-нибудь пострадал, — сказал он и скрылся в дверях.

Нам уже было не до киев с шарами. Мы допили, что там у нас оставалось в стаканах. А-4 получил наши пальто и направился к двери.

Я положила ладонь на руку калифорнийца и удержива­ла его, пока А-4 не вышел на улицу. Потом повернулась к нему: открытое лицо его так и сияло.

—   Можно я вас поцелую?

—   Пожалуйста, — ответил он.

Мы так и целовались, обнявшись в открытых дверях и загораживая всем выход.

—   Где вы ночуете? — спросил он.

—   У А-2 на диване, — сказала я.

—   У меня в номере гигантская кровать, — сказал он.

—   Отлично.

А-4 уже заворачивал за угол и помахал нам рукой на прощанье. До гостиницы оставался еще примерно квар­тал, когда калифорниец повернулся ко мне.

—   А вы разве меня не помните?

—   Нет.

—  Мы встречались три года назад. Тогда я тоже, глядя на вас, подумал, что вы очень сексапильная девушка.

—  Мне очень жаль, но я правда не помню.

Он улыбнулся. Мы прошли через полутемное фойе гос­тиницы и поднялись на второй этаж. По пути нам на­встречу снова попался какой-то знакомый, пришлось по­здороваться. Порой мне приходит в голову, какой все-таки маленький наш мир. Еще не настанет и утро, как все мои друзья и родственники будут знать.

Едва закрылась дверь за нашими спинами, как мы на­бросились друг на друга и принялись стаскивать друг с друга одежду. Нагишом доктор К. оказался не менее спортив­ного вида, чем в одежде, и руки его делали все именно так, как я и представляла себе. Я взяла его пенис в рот.

—  О-о-о, это потрясающе, — пробормотал он. — В Аме­рике девушки совсем не знают, что им делать с крайней плотью.

Все в нем было то, что надо: запах, кожа, и на вкус он был просто великолепен. И секс у нас был отличный. Во всем его теле чувствовалась какая-то радость, веселье, ка­кое-то ощущение благодарности за то, что он обладает мной. Я никак не могла остановиться, лаская его тело и пальцами, и губами, желание переполняло меня. Рядом с ним у меня было такое чувство, словно он был со мной всегда. А он брал меня снова и снова с неослабевающей энергией, поистине потрясающей мощью. И всякий раз, когда он кончал, по телу его проходила волна судорог, крепкие мускулы, словно прибой, бились о мое тело, под­нимая в моем организме ответную волну — предвестницу оргазма.

Мы спали часа два, потом оба одновременно просну­лись и опять бросились друг на друга. Потом слушали по радио утренние новости. Там все одно и то же: бомбы, смерти, выборы в одной стране, перевыборы в другой. Говорили мы немного. Я не знала, о чем с ним говорить. Спасибо, это было упоительно, но понимаешь, мы боль­ше никогда не встретимся, разве нет? Разве ты сам этого не знаешь? Через пару часов я отправлюсь в Лондон, а ты полетишь в свой Сан-Диего, или как там его.

Но молчание наше не было натянутым, нам было хоро­шо молчать вместе, уютно, я всегда мечтала встретить че­ловека, с которым так уютно вместе молчать.

Потом я почистила зубы. Вышла из туалета — а он уже одет. Он молча смотрел, как я надеваю пальто; мне нужно было спешить на электричку.