Три недели в Советском Союзе (Глава 1-23) - Абердин Александр

Юля удивлённо спросила:

– Серёжа, а кто такой старик Воротов? Русский миллионер?

– Нет, Юлька! – Смеясь воскликнул Сергей – Так Димка называет Билла Гейтса, самого богатого человека планеты. Ну, а Димка мой друг, он у нас главный компьютерщик и по совместительству хакер, мы его в Штатах от тюрьмы отмазали. За то, что он прямо на каком-то их компьютерном съезде ломанул одну компьютерную программу, его американцы чуть в тюрьму не посадили, да, Виленка, наш адвокат, его спасла, он одним штрафом в пять миллионов долларов отделался.

Девушка заулыбалась и сказала:

– Вот видишь, Серёжа, а ты боишься встречаться с Андроповым. Дороги по всей стране строить не боишься, а к разговору к ним не готов.

– Да, я не одни дороги готов построить, Юля. – Со спокойной уверенностью сказал Сергей – Сельским хозяйством я тоже обязательно займусь, но моя самая большая мечта воткнуть перо в задницу старику Воротову с его виндузой и создать такую государственную компьютерную корпорацию в Советском Союзе, которая поставит раком весь запад. – Он быстро достал из кармана свой коммуникатор, протянул его Юле и сказал – Я хочу, Юлечка, чтобы через три года такой телефон с фотокамерой, видеокамерой, компьютером и Интернетом мог купить рублей за пятьсот каждый советский человек и чтобы при этом зарплата у него была минимум две тысячи рублей, а доллар стоил семьдесят копеек, не больше. Вот тогда нас будет не только бояться, но ещё и уважать, но самое главное, Юлечка, нам будут завидовать даже американцы и будут мечтать переехать жить в нашу страну.

Сергей до самой Москвы не вылезал из-за руля, хотя дорога и заняла двадцать семь часов. Чтобы не уснуть, он чуть ли не вёдрами пил чёрный кофе. Они несколько раз останавливались на автозаправочных станциях, "Форд Мустанг Босс" жрал бензин ничуть не хуже сто тридцатого "Зила", а также в придорожных кафе, но лишь за тем, чтобы запастись кипятком. Он сам наотрез отказался кушать в них и отговаривал всех остальных, напирая на то, что у него весь багажник битком забит цыплятами-табака, которых только и нужно, что разогреть, что они и делали. Повара в кафешках пытались им возражать, но полковник Романов всякий раз доставал из кармана своё удостоверение и все возражения немедленно снимались. Поэтому, завтракая уже на подъезде к Воронежу в одном из советских кафе, Сергей сказал:

– Вот за что я особенно люблю советскую власть, так это за то, что достаточно сунуть кому угодно такие корочки или накатать заявление в горком партии, чтобы прищучить какую-нибудь мелкую, но вредную вошь. Ну, что им стоит навести порядок у себя на кухне и готовить так, как готовят в санаториях на Кавминводах? Да, я понимаю, что зарплата у поваров нищенская, мол они и так при кухне работают, а стало быть прокормятся как-нибудь, но ведь в санаториях готовят при этом так, как в Москве не готовят в ресторанах, а здесь? От одного только запаха, что доносится с кухни, мне чуть дурно не стало.

– Это точно, Серёга. – Согласился с ним Виктор – У нас если кто-нибудь в колхозе сопрёт машину зерна, то откормит к зиме штук пять кабанчиков, забьёт и мясо на базар вывезет, всё людям польза будет. Ну, а что сделает воронежский колхозник в таком случае? Зерно продаст, а деньги пропьёт.

Дмитрий Иванович погрозил ему пальцем и сказал:

– Но-но, Виктор, не нужно тут доказывать мне, что от воровства государственной собственности может быть польза.

Сергей широко заулыбался и спросил:

– А с чего это, батя, колхозное зерно вдруг стало государственной собственностью? Пусть государство сначала заплатит колхозу за зерно ровно столько, сколько оно платит за него американцам, а уже потом губёнки раскатывает, мол моё. Да, пусть при этом платит не как за фуражное зерно с дохлыми мышами и неграми, а как за высококачественную пшеницу твёрдых сортов, а то ведь у вас тут как получается – колхозы сдают на элеваторы зерно с высоким содержанием клейковины, а там его так хранят, что оно уже к зиме превращается в чёрт знает во что. В общем гноят зерно на ваших элеваторах почём зря, а не хранят, как следует, и это почему-то никто не называет воровством. Так не лучше ли его всё же украсть? Всё людям польза будет, да, и колхозник своё ведь зерно ворует, а не государственное.

От таких слов Дмитрий Иванович тут же насупился, но немного подумав, сказал:

– И с такими деятелями прокуратура тоже должна бороться.

Сергей подался вперёд и строго сказал: