«Черные купола». Выстрел в прошлое - Конторович Александр Сергеевич

Один из лежащих поднялся и медленно двинулся в нашу сторону. Ба, да он еле ноги передвигает! Ближе стало видно, что лицо лейтенанта заросло щетиной, видать, давно не брился.

Автомат закинут за плечо. Но на предохранитель не поставил, мне это отсюда хорошо видно. Кобура тоже расстегнута — осторожный. Уважаю…

— У вас есть связь с командованием?

— Есть. Мишка, рацию готовь! Дай Седьмого.

Коренев поставил автомат к брустверу и присел около рации. Взял протянутую ему гарнитуру.

— На связи Артист. Вышел с «серой тропы». Мне нужна связь с Вяткой.

— С Вяткой? — прохрипело в наушниках. — Добро. Ждите.

Лейтенант устало опустил руку.

— Чаю хочешь? — протянул я ему кружку, поданную мне Витькой.

— Хочу… — и он опорожнил кружку в несколько глотков.

— Еще?

— Вятка на связи! — гаркнуло в наушниках.

Коренев встрепенулся и поднял гарнитуру.

— Здесь Артист…

— Ты где?

— Восемнадцатый блок, квадрат тридцать три-пятнадцать, — спешно подсказываю ему я.

Лейтенант повторяет мои слова в микрофон.

— Все целы?

— Нет… Но задание мы выполнили!

— Так… — голос словно бы потух, — старший блока где?

— Слушаю! — забираю у Коренева гарнитуру.

— Это Дед, знаешь меня?

Полковник Ткачев, командир разведчиков. Фигура почти легендарная, он тут с самого начала сидит. Серьезный дядька и уважением пользуется немалым.

— Знаю.

— Вот что, за ребятами сейчас транспорт будет. Помоги им на месте, чем можешь, ясно?

— Так точно, сделаю.

— Давай, родной, надеюсь на тебя.

Отложив в сторону гарнитуру, поворачиваюсь к лейтенанту и вижу его воспаленные глаза.

— Ты сколько не спал, лейтенант?

— Игорем меня зовут… четыре дня…

— Охреносоветь! Крикни там своим, чтобы шмалять не начали, сейчас мои ребята вам пособят.

Он встает на ноги и трижды поднимает в левой руке автомат. Вижу, как на тропе встают его солдаты. Поворачиваюсь к Витьке.

— Мужики! В темпе! Сюда их всех! Напоить и накормить. Раненых перевязать.

Топот ног, ребята понеслись к тропе.

— Откель вас черти-то несут?

Игорь трет рукою обветренное лицо.

— Мы… мы засаду делали. Должен был пойти один важный хрен. Два дня ждали.

— Как я понимаю, он пришел?

— Только не один. Мы ждали человек десять, а пришло более пятидесяти.

— Фигасе! Неслабо вам подфартило!

— Да… Взять его уже не получалось, пришлось валить. И отрываться. Вот четыре дня и идем. Километров восемьдесят отмахали.

— И как?

— Плохо… Четверых потеряли, вон, видишь, еще двоих зацепило по-серьезному. Да и прочим тоже… досталось.

— А сам?

— Контузило меня, в ушах звон. Тебя как через подушку слышу. Патронов почти не осталось, у меня полмагазина, да и у ребят едва ли больше… Гранат совсем нет, последнюю вон там, — он машет рукой на тропу, — на растяжку поставили…

— Идут за вами?

— Наверное… упорные черти, да к ним еще и подкрепление подошло. Вчера еще шли.

— Много?

— С подошедшими человек шестьдесят будет.

— Обрадовал ты меня…

Через бруствер переваливаются ребята, тащат носилки. Раненых волокут в тенек, и Мишка тащит туда сумку с медикаментами. Остальные солдаты Коренева садятся под скалой, тут тоже есть подобие тени. Перед ними немедленно появляется ящик, на котором ребята ставят открытые банки с консервами, кладут хлеб и еще всякую всячину. Так, ну тут более-менее.

Поворачиваюсь к лейтенанту и вытаскиваю из своего мешка флягу с водкой.

— Будешь?

Он кивает головой. Щедрой рукою наливаю ему полную жестяную кружку. Игорь выпивает ее одним махом, совершенно не чувствуя вкуса. По-моему, он даже не просек, что это не вода…

— Я к ребятам пойду, добро?

— Давай. Насчет всего прочего не парься, тут мы и без тебя справимся.

Когда я через пару минут оборачиваюсь в их сторону, Коренев уже спит. Впрочем, они все спят. У кого-то в руке даже ложка осталась.

Да… досталось им на орехи.

Ничего, пускай подрыхнут, это дело нужное.

— Парни, не сачкуем! Где-то там, на тропе, шесть десятков «духов» гуляют! Так что — все по местам! Глядим в оба!

И, словно подтверждая мои слова, вдали слабо бумкает.

Растяжка.

Последняя граната лейтенанта.

Ага, значит, гости все-таки пожаловали?

Бинокль прыгнул в руку, присматриваюсь. За спиной слышу движение, позвякивание железа — ребята занимают позиции. Еще в первый же день сидения тут командир гонял нас самыми извращенными вводными. То у него «духи» атаковали по тропе, то с тыла или вообще непостижимым образом оказывались прямо среди наших окопов. Дней пять нас срывали с места в самый неподходящий момент. Помню, Мишка опрокинул мне на ноги кружку с горячим чаем, когда резко вскочил по тревоге. И пришлось ползать по земле в мокрых штанах…