Варяг - Мазин Александр

Глава двадцать третья Сборы

В гостиницу Духарев вернулся только в полдень следующего дня. Поцеловал Сладу, спросил:

– Все в порядке?

– Да, все хорошо.

Никаких вопросов типа: где был, с кем, почему не ночевал дома уже на вторую ночь после свадьбы?

– Собирайся, Сладушка. Мы уходим.

Слада кивнула. Она не спрашивала, куда и зачем. Муж скажет, если надо.

Сборы не заняли много времени. Немного одежды, сумка со снадобьями и лекарскими инструментами, свернутые, упакованные в вощеную ткань пергаменты, оставшиеся Сладе от отца. Она собралась быстрей, чем Духарев набил своим барахлом седельную сумку. Во второй сумке, упакованное с большим тщанием, хранилось оружие. Трофейная броня, колчан со стрелами. Лук он так и не купил. Не нашел на Торжке ничего подходящего.

– Где Мыш?

– У Горазда. Сергей… – Слада запнулась.

– Да, моя хорошая?

– Не зови его с нами.

Духарев поглядел на нее очень внимательно, потом кивнул.

Комната Горазда была раз в десять просторней, чем та, в которой жили Сергей и Слада с Мышом.

Парнишка действительно был здесь. И еще Годомята, Трещок и третий, смоленский приказчик Горазда, с которым Сергей был не знаком. Ну и сам купец, конечно.

– Я не иду с вами в Киев,– с порога сказал Духарев.– Прости, Горазд!

– Не виновать себя,– прогудел купец, поднимаясь ему навстречу.– Я все знаю. Передай от меня добрые слова Роговолту. По зиме приходи за своей долей. Или я сам привезу… Коли жив буду.

Он замолчал, и Духарев тоже молчал.

– Ну че, Горазд, я пошел собираться? – проговорил в наступившей тишине Мыш.

Купец и Духарев одновременно посмотрели на мальчишку.

– Оставь его мне!

– Ты можешь остаться с Гораздом! – сказали они тоже одновременно, и оба засмеялись.

– Но… – Мыш колебался.– Ты не берешь меня с собой, брат?

Духарев подошел к нему, наклонился, шепнул в самое ухо:

– Если ты сам хочешь, иди с ним, Момчил. Так правильно. Ты хочешь?

– Хочу… – смущенно проговорил парнишка.– Но… кто будет учить меня биться?

– Драй. Я попрошу его.– Сергей выпрямился и перевел взгляд на купца.– Я доверяю тебе своего брата, Горазд,– произнес он со значением.

– Не беспокойся,– пробасил тот.– Я сделаю из него доброго купца.

– Такого, как ты? – улыбнулся Духарев.

– Не такого толстого,– ухмыльнулся Горазд.

«Как я мог ненавидеть этого человека?» – подумал Серега.

– Горазд! – это сказала Слада, которая все это время тихонько стояла у двери.

– Да, женщина?

– Позволь спросить?

– Спрашивай.

– Вы пойдете в Киев… И дальше?

– Может быть.

Слада кивнула.

– Можно мне попрощаться с братом, Сергей?

– Ну конечно!

– Погоди! – сказал Горазд, и Духарев взглянул на него удивленно.

– Я не пил меда на вашей свадьбе,– усмехнулся купец.

– Так уж вышло,– смущенно проговорил Сергей.– Но мы еще выпьем с тобой и меда, и пива… Обещаю!

– Непременно,– кивнул купец.– Но это будет не скоро. А сейчас я хочу сделать свадебный подарок твоей жене. Ты позволишь?

Не дожидаясь ответа, он открыл один из коробов и достал оттуда холщовый мешочек.

– Подставь ладошки, молодица! – сказал он.– Роди мужу столько красных сыновей, сколько здесь камушков!

И положил в руки Слады гранатовое ожерелье. То самое.

Мыш и Слада стояли посреди пустой комнаты. Брат и сестра, которые еще никогда не расставались.

– Если вы пойдете дальше Киева… – глядя в сторону, проговорила Слада.– Если вы пойдете дальше и если, да не допустит этого Господь, с вами случится беда, скажи людям, что ты Момчил, из Радов Скопельских.

– И что будет? – тихо спросил брат.

– Не знаю,– теперь Слада смотрела на него, и глаза ее стали блестящими от влаги.

– Рады Скопельские – наши родичи?

– Да.

– А Скопель – это где? – Мыш оживился, даже забыл, что прощается с сестрой, может быть, надолго, может быть, очень надолго.

– Скопле. Это город. Там родился наш батюшка. Там его помнят… наверное. Момчил…

– Да, Сладислава?

– Возвращайся…

Глава двадцать четвертая Когда-нибудь…

Их провожала целая толпа. Кроме Гораздовой ватажки, почти в полном составе. Мятлик Большое Ухо с отрядом отборных гридней,– Фрелаф послал приглядеть, чтоб опять не возникло каких-нибудь эксцессов. Еще шестеро смоленских варягов, тоже из Фрелафовой дружины, но явившихся по собственному почину: мало ли что? Ну, разумеется, еще толпа зевак, которым было любопытно поглядеть на того, кто зарубил самого Хайнара и, по слухам, единолично прикончил дюжину (некоторые утверждали, что не дюжину, а всего десяток) нурманских волколюдов.