Герой - Мазин Александр

Сергей до боли стиснул кулаки. Если бы знать...

Но Духарев не знал. Ни тогда, ни сейчас. Ему еще предстояло узнать.

Но не скоро. Только — будущей весной.

Глава седьмая

Зима

Бунт племянника убитого кесаря Никифора пришелся как нельзя кстати. Воспользовавшись стесненным положением нового византийского василевса, Святослав выжал из него все. Признание своих прав на придунайские территории Булгарии. Признание того, что Булгария отныне — данница Киева. За это Святослав «простил» Византии деньги, обещанные Никифором за «помощь» в усмирении Булгарии.

Однако Константинополю пришлось выложить немалые денежки за выкуп пленников и за то, чтобы войска союзников покинули Фракию и Македонию. Словом, империю ободрали, как липку. И главным в этом процессе был Калокир. Сам он на переговорах не присутствовал, но представители русской стороны действовали в точном соответствии с его указаниями.

Мир был заключен. Войско Святослава покинуло пределы империи. Часть — сушей, часть — морем. Невозбранность перемещения по морским путям тоже была одним из пунктов договора. Очень важным пунктом, учитывая абсолютное превосходство имперских огненосных триер над русскими лодьями.

Часть кораблей под водительством Свенельда и Икмора направилась прямиком в Киев. Воеводам было велено вербовать пополнение. Да побольше. В заключенном с империей договоре между русами и ромеями был провозглашен мир. Но продолжительность его не оговаривалась. Поэтому следующей веской Святослав намеревался снова посетить «гостеприимные» ромейские земли. Ему понравилось.

Зимовал Духарев в Хузарии. Оставаться в Преславе ему не хотелось, а своего имения в Булгарии, достаточного, чтобы прокормить две тысячи дружинников, у Сергея не было. Ни Святослав, ни Борис ничего не пожаловали воеводе, Духарев мог бы взять сам, что приглянется, как это сделали другие: Гуннар, Щенкель... Не стал. Дружину Сергей и так прокормит. Пока у него это получалось неплохо: даже его отроки ходили, как бояре: в шелках и бархате, ездили на лучших конях, носили двойные брони, золотые гривны на обветренных шеях, а на своего батьку чуть ли не молились. В общем, Духарев покинул Булгарию через неделю после посещения Межича.

Ушел морем, на шестидесяти кораблях, оставив почти всех лошадей в Булгарии под присмотром полусотни дружинников.

Из Евксинского Понта, будущего Черного моря, в Сурожское-Азовское, потом — вверх по Дону до Саркела. Там Духарева встретил Машег. В Итиль ехали сушей, взяв коней из хузарских табунов.

Дела в Хузарии были неважные. Врагов у хаканата имелось в избытке, а поддержки от Святослава не было. Машег даже решил, что дружина Духарева и есть эта самая поддержка. Сергей не стал его разуверять. Мысль о бесцельном времяпрепровождении пугала, а война позволяла выкинуть из головы мысли о том, что уже не вернешь. Гридни его тоже порядком «застоялись» во время плавания. Словом, зимнего отдыха не получилось. Хотели для начала пощипать печенегов, но те, узнав о том, что в Хузарию прибыли русы (степная молва увеличила численность духаревской дружины раз в десять), сочли за лучшее откочевать подальше. Тогда, вместе с хузарами, сходили сначала на черных булгар, потом — на торков. Тем временем в Итиль доставили русские лодьи. В ноябре Духарев с дружиной и с пятью тысячами добровольцев-хузар объявился под стенами Шемахи, захватил ее, разграбил и ушел раньше, чем появилась шахская армия. Добычи в этом походе взяли больше, чем во Фракии.

Ранней весной девятьсот семьдесят первого года лодьи воеводы Серегея двинулись в Булгарию. Вместе с духаревской дружиной воевать Византию отправились две тысячи хузар. Одной тысячей командовал старый знакомец Рагух, второй — воинственная дочь Эйвинда Белоголового Элда. Сам Машег остался дома. Положение наместника обязывало.

Спустя положенное время флотилия воеводы вошла в устье Дуная, на три недели опередив ромейский военный флот.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

МЕРТВЫЕ СРАМУ HE ИМУТ

ПРОЛОГ

Ясным весенним утром василевс Восточной имской империи Иоанн Цимисхий в сопровождении этериотов вошел в Храм Христа Спасителя на Халке^[21]. Здесь хранились христианские реликвии, привезенные Цимисхием с востока. Вход в храм был неудобен — напоминал скорее лабиринт, а не вход в Храм Божий, а места для молящихся было совсем мало, но василевс предпочитал молиться именно здесь.