Механизм жизни - Валентинов Андрей

«…оденусь», – мысленно закончил за него Шевалье.

Над алюминиевым бортом вспух склизкий полип, стремительно увеличиваясь в размерах. У Огюста создалось впечатление, что из глубин Лабиринта восстает гигантский фаллос.

«Ох, он доиграется! Сменю ему прозвище – то-то лаборант повеселится!..»

«Фаллос», словно подслушав чужие мысли, опомнился. Невидимый резец принялся высекать из слизистой колонны фигуру человека. Вот проступила голова, плечи, рельефные мышцы живота, мускулистые руки…

Человек перебрался через бортик и легко спрыгнул на песок. Слизь высыхала, превращаясь в гладкую кожу, слегка тронутую золотистым загаром. Огюст невольно вспомнил «фантомное тело» ангела-лаборанта. Если тот пропорциями напоминал Аполлона, то Переговорщик позаимствовал фигуру у молодого Геракла. Статен, широк в кости, но не столь массивен, как победитель Немейского льва.

«Да ему и тридцати нет!» – изумился Огюст.

Чресла Переговорщик целомудренно прикрыл набедренной повязкой. Шевалье подозревал, что это лишь видимость и глаз вырастил ее из «коллективной плоти» Лабиринта. Если они крылья с жабрами выращивают… Интересно, она снимается или приросла к телу?

Спросить он постеснялся.

А вот лицом сей Вергилий^[71] ничем не походил на Геракла. На изображения настоящего Вергилия он, впрочем, походил еще меньше. Скорее уж – заносчивый испанский кабальеро, готовый вызвать на дуэль любого, кто косо на него посмотрит. Секунду поколебавшись, Переговорщик отрастил себе черную эспаньолку, отчего сходство с испанцем усилилось.

– Удовлетворены?

По лицу Переговорщика пронеслась зыбкая рябь – как по воде в ветреный день.

– В-вполне, – икнул Огюст.

Глаз прошелся туда-сюда по песку. Остановился напротив места, где завис в воздухе бестелесный Шевалье. Внимательно изучил пустое пространство перед собой. У Огюста создалось впечатление, что глаз видит его насквозь.

– Скажите, Огюст… Вы никогда не задумывались, что смерть – это несправедливо?

3

– …всех?!!

– Всех.

– Абсолютно?!

– Да.

– Но ведь это несметное количество!

– Очень даже сметное. Учитывая естественную погрешность, чуть больше ста миллиардов. Вполне реальное число.

– Вы издеваетесь надо мной?!

– Нет. Я предельно серьезен.

Раздавлен, расплющен, размазан тонким слоем по песку, Шевалье судорожно пытался собраться с мыслями. Да что там мысли – тут бы самого себя собрать! В сравнении с тем, что обрушил на его несчастную голову Переговорщик, меркли коллективная плоть Лабиринта, ледяные шестеренки Механизма Времени, полеты над обезлюдевшей Землей…

– Вы – боги?!

– Ну какие мы боги? – усмехнулся Переговорщик.

Он задумчиво подергал свою чудесную эспаньолку. Сквозь кожу проступила сетка вен – словно корни растения-паразита оплели руку. Миг, и рука вновь сделалась гладкой.

– Мы – люди. Мы – это вы. Просто возможностей у нас больше. Поверьте, мы бы не взялись за проект, который нам не по силам.

– Но я-то вам зачем понадобился?! Вы что, не можете воскресить меня без моего согласия?

– О, вы – особый случай! – встрепенулся Переговорщик. – Вы не просто один из предков, кого мы собираемся вернуть к жизни. Вы – нечто большее. Знаете, что такое телеграф?

Кажется, подлец-глаз решил отыграться за прошлый визит.

– Знаю, – буркнул Огюст, припомнив плавание на «Клоринде» и разговор с Эрстедом. – Устройство для быстрой передачи ин-фор-ма-ции по проводам на дальние расстояния.

– Отлично! Теперь представьте, что из прошлого в будущее тянутся сотни и тысячи «проводов» – темпоральных каналов. Вроде того, по которому проекция вашей матрицы попадает сюда. По этим «проводам», как вода по трубам, и будут поступать к нам волновые матрицы людей из прошлого. Собственно, уже поступают. Понятно?

– Вроде да…

– Замечательно! Так вот, вы и есть телеграфная станция – аппарат и оператор в одном лице. Ретранслятор. Вернее, станете им, если согласитесь.

– И что я буду делать?

В душе Огюста вновь проснулась подозрительность. На миг представилось: днями и ночами он носится по Парижу, хватая за рукав каждого встречного – и предлагая подписать договор с потомками на будущее воскресение.

Разумеется, кровью.

– Ничего! Абсолютно ничего. Живите, как раньше. Передача информации происходит автоматически, без всяких усилий с вашей стороны. В итоге мы дадим новую жизнь всем, с кем вы когда-либо виделись, разговаривали, сидели за одним столом; кого случайно коснулись, проходя по улице. Всем вашим родным, близким, друзьям – ну, и лично вам, разумеется. Подумайте об этом!