Крест на башне - Уланов Андрей

А ведь в остальном-то мире происходило почти то же самое!

Темнота не позволила мне ограничиться удивленно поднятой бровью — пришлось изобразить недоверчивое покашливание.

Разумеется, хмыкнул Синев, разливая по бокалам остатки коньяка, нашим квасным патриотам было весьма приятно считать, что у них там, в Европах, и труба пониже, и дым из нее пожиже! И британский лидер правых, которому перепуганные тори вручили премьерское кресло, не чета нашему Диктатору, и череда стачек, бунтов и мятежей, прокатившаяся по всем крупным индустриальным державам, бледнеет по сравнению с нашей «внутренней» войной, на которой приходится почти, как на войне настоящей, оперировать кавбригадами, бронечастями и авиацией. Но хотя снаряды, что летели в ирландцев из «Шин-Фэн», не имели той химической начинки, которой Покровский щедро «угощал» тамбовских волков заодно с попрятавшимися по тамошним лесам от его головорезов из 1-й особой бригады пейзанами, убивали британские гаубицы также вполне исправно.

Удивительно? Ничуть!

По всему миру миллионы молодых и здоровых — по крайней мере, с виду — людей, научившихся за два года войны мало ценить собственную жизнь и еще меньше жизнь чужую, вернулись к оставленным ими очагам. И что же они обнаружили?

А обнаружили они, желчно усмехнулся Синев, следующее: пока они на войне лили реки крови за цели, которые их правительства в итоге даже не удосужились им внятно объяснить, в это самое время те, кто высокой чести гибнуть за идеалы не удостоился, весело подставляли кошельки и карманы под золотые ручейки военных заказов. Они также обнаружили послевоенный кризис экономики, который, как им на этот раз пытались объяснить, был вызван «объективными причинами». Но голодных детей сложно кормить «объективными причинами».

И тогда они вышли, не все миллионы, разумеется, но сотни тысяч вышли на улицы, а самые решительные пошли еще дальше, на баррикады.

В тот раз, фыркнул его превосходительство, «нашлись здоровые силы», как писала тогдашняя пресса, то есть армии сохранили верность законным правительствам, за что господа генералы не преминули потребовать себе кусок отстоянной их штыками власти. Господа социалисты, впрочем, тоже сделали выводы из своего провала и, кстати, из нашего, российского опыта также. И принялись дожидаться, когда эти правительства вновь захотят вручить оружие своим народам. «Превратим войну империалистическую в войну социалистическую!» — автором сего лозунга является отнюдь не товарищ Туруханов.

Спорить с Димочкой — занятие неблагодарное в принципе. Тем паче на «его поле», а он явно куда лучше меня «плавал» в новейшей политической истории.

Я все же заметил, что, сколь мне мнилось, события 19 года все же способствовали некоему ослаблению социального давления.

Угу, согласился Синев, джинна удалось загнать обратно в бутылку, или, правильнее будет отметить, что после того как пар и накипь прорвались наружу, давление в чайнике упало. Естественным образом, так сказать. Обрадованные же этим самым «ослаблением давления» правители радостно принялись конопатить щели и перекрывать даже те немногие предохранительные клапаны, которые пока еще оставались в действии.

Ну, а угля в топке становилось все больше и больше.

Нам, как профессиональным военным, продолжил господин генерал-майор, преотлично ведомы две истины относительно вооружения. Истина первая — оружия, особенно новейшего, всегда недостаточно. Истина вторая — вооружение, особенно то самое, новейшее, имеет пренеприятнейшее свойство устаревать. Причем, что обиднее всего — чем сложнее оно, чем более революционна технология, на основе которой оно было создано, тем быстрее происходит устаревание. Эдакий Молох с прогрессирующим аппетитом.

К слову сказать, заметил его превосходительство, некоторые, почитаемые им, Синевым, весьма компетентными, специалисты напрямую связывают «спуск на тормозах» Китайского Кризиса 27-го с продемонстрированной японскими (английскими) танками способностью к прорыву китайских (германских) полос полевых укреплений. Равно как и аналогичный сход «на нет» едва не переросшего во всемирную бойню второго парагвайско-боливийского конфликта — с «неожиданно» выявившимся в ходе оного конфликта перетеканием «пальмы первенства» на море от линкора к авиаматке. Но это разумеется, усмехнулся Синев, не более чем голое теоретизирование, полет фантазии, так сказать… мы же сейчас ведем речь… о чем? Ах, да, о Молохе «оружейной гонки». Бог сей ве-есьма прожорлив, да вдобавок привередлив к качеству жертв.