Будем жить! - Калашников Сергей

Надо сказать, что старшина ждал этого момента, то есть выхода к морю, с некоторым даже душевным волнением, и не только из-за предстоящего боя. В разведвзводе служили в основном призывники из средней полосы и из Сибири, но был один паренек из Анапы, который за полтора года капитально прожужжал уши всем, кому мог, о том, какая это замечательная и неописуемая вещь — море. Сам старшина из крупных водоемов видел только Рыбинское водохранилище.

Так вот, море его разочаровало. Было оно не синее, а серое, все почти сплошь утыканное торчащими со дна острыми камнями. И не пахло оно ни йодом, ни чем-нибудь еще. Правда, в самом Загорье запах появился — там слегка пованивало какой-то тухлятиной. Здесь же живут рыбаки и охотники на морского зверя, пояснили старшине.

С этими охотниками, а также их семьями, и пришлось договариваться о тактике предстоящего действия. Потому как если селение окажется пустым, то агры могут и вовсе сюда не высаживаться, ну или просто обойтись малочисленной разведкой. Так что в Загорье оставалось сорок с лишним человек добровольцев, которые и будут по возможности изображать из себя все население поселка. Правда, Малого несколько удивило то, что среди добровольцев оказалось десятка полтора женщин, и он даже спросил, насколько оправдано их участие в этом довольно опасном деле. Война же, и неизвестно, чем оно все кончится! Но Викула ответил ему, что бабы бывают разные, и остаются как раз те, про которых и раньше мужики говорили — мол, эти уж если развоюются, так меньше чем втроем и не утихомиришь. А вдова Борьки Криволапа, лучшего охотника побережья, так и вообще! Стреляет так, будто с ружьем родилась, Василисой ее кличут.

Это заинтересовало старшину, и он попросил познакомить его с охотницей. В воображении Вячеслава рисовалась златовласая красавица с мечом, как на обложке сборника русских народных сказок — не то Василиса Премудрая, не то она же Прекрасная, но действительность несколько не совпала с романтическими мыслями старшины. Василиса Криволапова оказалась маленькой, чуть выше своего ружья, тощей и страшной на вид старушонкой, и из персонажей русских сказок ее можно было сравнить разве только с Бабой-ягой. Однако стреляла она отменно, перезаряжала быстро, и Малой, подумав, спросил ее:

— Бабуль, но ведь нельзя будет на виду ружье держать, когда вы тикать от агров начнете, а спрятать его у тебя не получится.

— А мужики на что? — сварливо возразила Василиса. — Вон, Митька, например — почти как ты вымахал, на таком бугае и два ружья спрятать недолго. Стрелять-то ему никак нельзя доверить, будет один только зряшный перевод припаса, но таскать — это он может. Ну, а если сложится, что не успеет он мне ружье передать, то мы и так можем…

В руке старушонки вдруг неизвестно откуда возник приличных размеров нож.

— Неплохо, — оценил хват старшина, и тут его осенило: — Бабушка, а ты с пистолетами дело имела?

— Слышать слышала, а в руках держать не приходилось, нам такие игрушки без надобности. Хотя сейчас — да, в самый бы раз она пришлась.

— А вот попробуй, — протянул ей старшина захваченный им с собой пистолет первого Защитника.

Спустя пятнадцать минут старшина вынужден был признать, что бабуля стреляет из этого пистолета уж во всяком случае не хуже него, а перезаряжает и побыстрее. Что ж, неплохо, у группы «испуганных беглецов» появился еще один ствол, причем двухзарядный.

План, составленный старшиной Малым и полковником Мухой, был прост. Агры высадят засаду на косе, больше просто некуда, причем для высадки пригодны только две небольшие бухточки. Отряд Малого ждет в ущелье, выходящем к берегу недалеко от них, и, увидев, куда именно десантировался противник, скрытно выдвигается ему в тыл. Причем, если агры высадятся во второй бухте, будет вовсе замечательно, потому как в том месте можно было незаметно подобраться к ним метров на восемьдесят. Ну, а если в первой, то позицию придется занимать где-то в двухстах-трехстах метрах. Но на этот случай была оборудована лежка для двух стрелков, которую, если получится, они займут еще до высадки агров.

Второй отряд под руководством полковника тем временем забирается на плоскую вершину утеса, торчащего как раз там, где долина Загорья переходила в узкую косу. В этом отряде — все настоящие лучники и четыре стрелка с ружьями первого Защитника. Таким образом, в идеале все агры окажутся меж двух засад, причем в таком месте, к которому кораблю ближе чем на пятьсот метров не подобраться. Вряд ли удастся положить всех, но чем черт не шутит? А если и не всех, то все равно винтовки убитых и раненых противник скорее всего бросит. Ну, а если с корабля попытаются прикрыть огнем эвакуацию десанта, у русичей имелся еще и козырь — три небольших бронзовых пушки, которые стреляли бомбами, то есть пустотелыми ядрами с порохом внутри, на восемьсот метров, а чугунными ядрами — на километр с лишним.