Тени Бога - Киз Грегори

— Мы можем возобновить наши занятия, — предложила Адриана.

— А мы все это время старались держаться вместе и обнаружили кое-что весьма удивительное.

— Мы можем прямо сейчас вам об этом рассказать! — воскликнул Ломоносов.

— Ну…

— Ах, вот вы где, — раздался сзади голос Елизаветы. — Господин Линней, я то… точно помню, что у нас с вами сегодня вечером свидание. Как вы смеете раз… разочаровывать цесаревну?

— Я… но я…

— Не из-за этой ли толстухи? — Перст Елизаветы устремился в сторону Эмили.

— Что?! — возмущенно вскрикнула Эмили. — Что она сказала?

Но Эмили для Елизаветы, словно не существовала, она подошла к Линнею, отвесила ему звонкую пощечину и, рассмеявшись, спотыкаясь, направилась туда, откуда пришла.

— Не важно, — крикнула она, удаляясь, — здесь есть и другие мужчины!

Линней откашлялся:

— Я…

Эмили тоже дала ему пощечину и, не сказав ни слова, рыдая, убежала.

— О господи, — вздохнул Ломоносов.

— Думаю, мы отложим нашу дискуссию до более подходящего момента, — сказала Адриана.

— Хорошо, мадемуазель, — ответил Ломоносов.

И вдруг Адриану охватило озорное настроение.

— Поскольку вы лишились своих компаньонов, — обратилась она к Ломоносову, — не хотите ли вы попросить мадемуазель де Креси дать вам еще один урок фехтования?

Адриана надеялась, что в отблесках костров ей удастся увидеть краску смущения на лице Ломоносова. Он делался очень симпатичным, когда краснел.

— Спокойной ночи, — сказала она и направилась к своему кораблю.

Адриана чувствовала легкое головокружение, и ей не хотелось ложиться в постель в таком состоянии, поэтому она направилась к реке в надежде, что идущая от воды свежесть ее отрезвит. Она постояла, глядя на огромный оранжевый диск восходившей на востоке луны.

«Лу-у-у-уна!» — зазвучал в сердце детский голос, голос ее ребенка. Она вспомнила, как показывала луну Николасу и учила его произносить это слово.

«Николас!» — беззвучно крикнула она в ночь.

«Я же просил никогда не называть меня так. Ты же обещала называть меня Аполлон».

— Да, да, конечно, — вслух пробормотала Адриана, сердце у нее выпрыгивало из груди. — Ты смотришь на луну, Аполлон?

«Да, так же, как и ты».

«Она красивая, не правда ли?»

«Да. — И вдруг голос его прозвучал смущенно: — Я никому о тебе не рассказывал. Ты по-прежнему остаешься моим тайным другом?»

«Я всегда им буду. Что… Как ты?»

Казалось, на луне появились очертания лица полуюноши-полумужчины, глаза темные, как у Адрианы, и крупный нос Бурбонов.

«У меня есть враги. Дьявольские создания, они чинят мне и моим доблестным воинам препятствия. Но это не имеет значения. Мои учителя говорят, что это не имеет значения».

«Ты очень сильный, — осторожно сказала Адриана. — Я видела keres, которых ты сделал».

«Это ничего не стоило. — В его голосе звучала гордость. — У меня есть секрет. Keres, мои герои, осуществляют великое очищение… это только начало. Моя цель простирается дальше».

«Правда?»

«Да. Но… но я допустил какой-то промах. Какой, пока не знаю. Я не могу кое-что сделать».

«Что именно?»

«Я не знаю. — Сейчас в его голосе слышалась паника. — Что, если…»

Голос стих.

«Что, Аполлон? Ты чем-то сильно расстроен?»

«Что, если я не смогу это сделать? Они говорят, я избранный, я пророк, Солнечный Мальчик, но иногда… иногда мне кажется, что они не правы. Они знают, что допущен какой-то промах. И у меня есть враги, которые хотят меня убить. И иногда мне кажется, что у меня совсем нет друзей. Настоящих. Они говорят, что они мои друзья, но…»

«Я твой друг, — сказала Адриана. — Я хочу от тебя только одного — чтобы ты разговаривал со мной».

«Да. Но и ты тоже можешь быть моим врагом. Ты тоже можешь обманывать меня. Ты говорила, что раньше была моей матерью».

Водка бурлила в крови и заставляла Адриану кричать и доказывать, что она его мать, что все, чему его научили, — ложь. Но Адриана знала, что тогда всему конец. Тонкая связь разорвется, как она однажды уже чуть не разорвалась при их самом первом разговоре.

«Я не могу развеять твои сомнения, — тихо сказала Адриана. — Если ты думаешь, что я твой враг, я не могу тебя в этом разубедить. Я могу лишь заверить, что беспокоюсь о тебе».

«Почему? Потому что я Солнечный Мальчик? Потому что я держу в своих руках жизнь и смерть?»