Механизм пространства - Валентинов Андрей

– Мне неприятно говорить вам об этом, мсье Торвен. Но в последнее время ваша деятельность на территории Франции стала вызывать неудовольствие у представителей очень серьезного ведомства. Вы понимаете, о чем я?

– Увы, – развел руками Зануда. – Не понимаю. Причем сразу по ряду пунктов.

– Например?

– Например, как моя скромная деятельность на ниве естествознания могла вызвать чье-либо неудовольствие? И почему «серьезное ведомство» не сообщило мне об этом напрямую? Надеюсь, у министерства образования ко мне претензий нет?

Гизо вздохнул: обойтись намеками не удалось.

– Хорошо, поговорим начистоту. Вы хоть представляете себе, какого труда мне стоило убедить военных не принимать поспешных мер, а дать сперва возможность поговорить с вами? Ваш повышенный интерес к работам Карно привел их в бешенство! Вы должны быть благодарны мне, что до сих пор не сидите в каталажке!

– Я благодарен вам, господин министр.

Гизо сбился с мысли, и Торвен воспользовался паузой.

– Спешу заверить вас: мой интерес носит сугубо научный, более того – теоретический характер. Здоровая общественность заинтересована в публикации…

– Я сам сторонник прогресса, – прервал его министр. – Иначе меня не назначили бы на этот пост. Но сейчас речь идет о государственных интересах Франции. Как член правительства, я вынужден признать правоту военных. В конце концов, Дания и Франция были союзниками; вы, бывший офицер, должны нас понять. Благо государства – превыше всего!

– Разумеется! Наше Общество ни в коей мере…

– Наши военные считают иначе!

Гизо вскочил и принялся расхаживать по кабинету, отсекая каждую фразу резким взмахом руки.

– Ваша назойливость по отношению к Карно исчерпала терпение военного министерства. А визит на нефтеперегонный завод?! Вы нам это прекратите, мсье Торвен! Мало вам неприятностей с полицией? Слава богу, ваши друзья вовремя покинули Францию. И я рекомендую вам последовать их примеру.

– Помилуйте! У меня дела в Париже! Разве я нарушаю французские законы?

«Рассказать ему об Эминенте? – лихорадочно размышлял Торвен. – О том, что жизнь Карно под угрозой? Что это даст, кроме дополнительных подозрений? На публикацию вояки все равно не согласятся…»

– О законах вспомните, когда вас придут арестовывать! Поймите же, я пытаюсь вас спасти. Если у вас и впрямь дела в Париже – сидите тише мыши. И за десять лье обходите дом Николя Карно. Иначе вам в лучшем случае грозит депортация из страны. В худшем – обвинение в шпионаже. Или вы просто исчезнете без следа. Мне не хотелось этого говорить… Но вы, кажется, не понимаете, в каком положении оказались!

Зануда все отлично понимал. Он как раз выбирал между гильотиной и камнем на шее (с моста – в Сену!), когда в дверь постучали.

– Я занят! – с раздражением бросил Гизо.

– Простите, господин министр. Это срочно.

В дверях маячил взволнованный секретарь.

– Хорошо. Я оставлю вас на пару минут.

Быстрыми шагами министр пересек кабинет и захлопнул за собой дверь. Торвен прислушался, но из приемной донеслось лишь невнятное бормотание.

Вернулся Гизо так же стремительно, как ушел.

– Я же говорил вам: уезжайте! У Карно холера. Только что сообщили. Или вам жизнь не дорога?

– Как же так?! – забывшись, Зануда вскочил и охнул от боли в ноге. – Это ошибка! Карно болен скарлатиной! Я справлялся у врача…

– Ваши сведенья устарели. Скарлатина была раньше. Холера, мсье Торвен. Тысяча чертей! – холера… Заклинаю вас: уезжайте из Франции! Какова бы ни была ваша истинная цель – возвращайтесь в Копенгаген!

– Он жив?

Министр отмахнулся, белый, как полотно.

– Больше вам здесь делать нечего. Ученый вы или шпион – какая теперь разница…

5