«Додж» по имени Аризона - Уланов Андрей

– Ну, – говорю, – если считать, что я сразу после взрыва провалился, то часов в одиннадцать. В полдевятого мы на болотце наткнулись, полтора часа по нему хлюпали, на островке обсохнуть успели… Да, скорее всего, ровно в одиннадцать, меня ведь вторым залпом накрыло, а немцы народ пунктуальный – если есть возможность ровно в ноль-ноль пальнуть, в ноль-ноль и пальнут. Так что ровно в эльф.

– Хм, одиннадцать, – поп вроде о чем-то своем глубоко задумался. – Видишь ли, – говорит, – я с вашим измерением времени не очень знаком, но вчера весь день сочетание звезд очень интересное было. Ты, Сергей, свой гороскоп когда-нибудь видел?

– Я, – говорю, – даже в свое личное дело ни разу не заглядывал. А уж в хиромантию всю эту и вовсе никогда не верил.

А поп куда-то сквозь меня смотрит.

– Все верно, – говорит, – все совпадает. Ты из другого мира, наши боги над тобой не властны, а в Судьбу свою ты не веришь – и поэтому сам ее творишь. Все совпадает.

– Понимаешь, – говорит, – Сергей. Я астролог, конечно, слабый, но вчера после нашего разговора пошел на звезды посмотреть. Посчитал, что раз ты в нашем мире только вчера объявился, то это и есть день твоего рождения. И попытался твой гороскоп составить.

Тут я наконец чего-то вспоминать начал. Читал в одном трофейном журнале – фюрер бесноватый тоже вроде в эту херню верит.

– Ну, интересуюсь, – и чего там ваши звезды мне напророчили?

– Знаешь, Сергей, – отвечает Иллирий, – ты уж меня прости, но то, что я в эту ночь увидел, я ни тебе, ни Каре не скажу. И даже Аулею с Матикой тоже. Я тебя только об одном попрошу – когда будешь выбор делать – не ошибись! А лучше – не делай его вовсе!

Ну и ерунду же он несет. Причем на полном серьезе. Я-то вижу – он все это верит, как в оперативную сводку.

– Все сразу выбрать нельзя? – спрашиваю. Тут он на меня так глянул. Даже не дико, а с восхищением и каким-то и ужасом, словно я ему конец света после дождичка в четверг напророчил.

– Все можно, – шепчет. – Все можно. Ах я, старый дурак. Все ведь возможно.

Тут рыжая объявилась. Полную корзинку фруктов приволокла. Некоторые знакомые, а часть – первый раз вижу. Даже брать их боязно – вдруг это какие-нибудь ананасы местные и с них кожуру прежде счищать нужно. Прямо, дурак, как рыжей наши консервы.

Выбрал одно яблоко-переросток, откусил – земляника. Что за черт, думаю, уж землянику-то я от яблока на вкус отличить еще могу. Еще раз вгрызся – точно, уже вкус яблока. Гебен зи мир, битте, айн кило фон ден апфель^[6].

Интресно, «яблочки» эти у них сами по себе на елке выросли или местные селекционеры расстарались? Ну, показать бы такую елочку товарищу Мичурину – он бы на ней и повесился с тоски. Только, думаю, чего ж у них при таких выдающихся достижениях хлеб-то такой дрянной? Одними ананасами народ не прокормишь, надо бы и пшеницу с картошечкой.

– Так о чем, – спрашивает Иллирий, – ты со мной поговорить хотел?

– Посмотрел я тут, – говорю, – на ваш передний край.

– Ну и…

– Ну и хилая же у вас тут оборона, – говорю. – Удивительно, как вас еще до сих пор не смели.

– А ты, Сергей, – спрашивает, – знаешь, как ее укрепить?

– Мне сказали, что вы, как святой маг, в курсе, где, когда и что из моего мира в ваш валится. Вот и наладьте сбор и переработку. Только на серьезной основе, а не так, как сейчас, – только то, что непосредственно на голову свалилось.

– С этим, – отвечает, – у нас большие проблемы. Людей в замке не так уж много, а отрезок границы, который мы собой закрываем – без малого десять лиг в обе стороны. А кроме как в замке, людей в округе почти не осталось. Ушли. Боятся Тьмы, боятся нового вторжения.

– К тому же, – рыжая встряла, – простолюдины к вещам из твоего мира близко не подойдут. Они их проклятыми считают.

Понять-то их можно. Там, наверное, такие подарочки попадаются – не то что костей, пыли не соберешь.

– Хорошо, – говорю, – допустим, один доброволец у вас нашелся. Я да машина во дворе – и обернуться быстро можно, и загрузиться неплохо. И что за какой конец брать, тоже знаю. Но хоть примерные координаты указать можете?

– Места, – священник говорит, – показать могу. Это несложно.

Полез куда-то под стол, залязгал чем-то. Наконец вылез с рулоном полотна. Расстелил его по столу и пальцем тычет.

– За последние дни, – начал, – вот…

А я на эту, с позволения сказать, «карту» гляжу – та еще карта. Ребенку, который ее рисовал, лет десять было, а то и меньше. Факт наличия основных местных достопримечательностей показан, но дальше этого дело не идет. По пачке «Беломора» и то легче ориентироваться.