Переиграть войну! В «котле» времени - Рыбаков Артем

Нажав тангенту два раза, я тихо сказал в микрофон:

— Внимание всем, Арт в канале. У нас гости.

Ответом мне были два сдвоенных щелчка ПиТиТишкой, что означало, что Тотен и Бродяга меня слышали и поняли. Я снял «эмпеху» с предохранителя и аккуратно, чтобы не произвести лишнего шума, взвел затвор. «Нуте-с, кто это у нас в ночи гуляет?» — подумал я. С равной долей вероятности это могли быть как местные крестьяне, пришедшие сюда поживиться скипидарчиком или смолой, так и заплутавшие в лесу немцы. Хотя последнее — это вряд ли.

Спустя еще минут десять неизвестные приблизились настолько, что я смог разобрать отдельные слова. «Тихо вроде», «темно» и тому подобное. При этом ночные гуляки старались говорить шепотом, но выходило это у них, скажем честно, не очень.

Наконец они прошли мимо меня. Разделял нас какой-то жалкий десяток метров, и я, буде такая надобность, мог легко снять их одной очередью. Четверо мужчин, говорящих по-русски… На фоне еще светлого на востоке неба на одном из чужаков я разглядел фуражку… А у двух других над плечами болтались какие-то палки. «Да это же окруженцы! — понял я. — И винтовки на плечах висят». Шли они сторожко, но не особо таясь. Назад, насколько я мог судить, они не обернулись ни разу. Выждав еще несколько минут и отпустив «гостей» метров на пятьдесят, я накинул на голову капюшон, чтобы приглушить звуки, и вызвал командира:

— Здесь Арт, пришли четверо. Похоже, окруженцы. При стволах. Сейчас между мной и вами.

— Понял тебя, Тоха. Работаем «мышеловку», — прошелестел наушник.

«Мышеловку» мы иногда применяли на наших играх. Суть приема в следующем: два-три бойца изображают из себя полных лохов (шумят, курят, сидят спиной к противнику с оружием в положении «а-хрен-его-знает-где-мой-автомат»), в то время как остальные, тщательно замаскировавшись или обойдя противника с тыла, готовятся пленить или уничтожить врага. Обычно мы применяем этот прием против маленьких, в три-пять человек, групп. «Работать сыром» — то еще развлечение… Тут важно вовремя упасть и прикинуться ветошью, иначе нахватаешь не только от врага, но и от своих. В этот раз «сыром» пришлось «поработать» Казачине и Дымову. Для антуража им дали игрушечные «парабеллум» и карабин, порекомендовав не геройствовать, а по команде прятаться под стол.

За то время, пока ночные гости дошли до сараев, парни успели даже свечку на столе зажечь.

Согласно приказу командира я страховал наших с тыла. Вот окруженцы сгруппировались у двери сарая, стараясь через щели рассмотреть, что же там происходит внутри. Тихий возглас: «Пошли!» Распахнув дверь, они заскакивают внутрь… Грохот и мат — это добрый Люк перегородил проход, разместив на уровне колена приличных размеров слегу. И сразу вслед за криками сарай как будто вспыхивает изнутри — это ребята осветили непрошеных гостей двумя тактическими фонарями по сто сорок люмен каждый. «Мышеловка» захлопнулась. По приказу Фермера на посту меня сменил Док, и я пошел поглядеть, кого же это мы поймали… Когда я вошел в «наш» сарай, то увидел вполне ожидаемую картину — четыре человека сидели на коленях с руками, сцепленными за головами, а вокруг стояли, наведя на них стволы, Люк, Бродяга и Фермер. Причем, судя по зажмуренным глазам и мотания головами, нормальное зрение к нашим пленным пока еще не вернулось. Ну еще бы, представьте: идете вы по ночному лесу, напряженно вглядываетесь в темноту, спичка вам костром кажется, и тут вам в рожу прожектором светят. Могу поспорить — «зайчики» в глазах еще минут двадцать скакать будут.

— Старшой, заходи, — поприветствовал меня Фермер, — гляди, каких фруктов поймали.

Фрукты были как фрукты — артиллерийский лейтенант, сержант тех же войск и два бойца непонятной принадлежности. «Наган» командира и «СВТ» одного из бойцов уже были нагло экспроприированы Фермером и Люком, в то время как короткий артиллерийский карабин был за ненадобностью отброшен в сторону.

— Товарищ майор, разрешите доложить! — несколько официально начал я. — Больше в лесу никого нет!

Судя по тому, как разгладилось лицо лейтенанта, в лесу на самом деле еще кто-то прятался. Я сделал зарубочку на память, ведь если общение пойдет не по-нашему, то придется тех, в лесу, зачищать. По-прежнему щурясь от бьющего в глаза света, артиллерист заговорил:

— Назовите себя!

«Да, наглый, как танк!» — подумал я. Похоже, что наш командир был того же мнения.