Чёрная пехота. Штрафник из будущего - Конторович Александр Сергеевич

— Да…

— Когда он все это показал, мне было достаточно десяти минут, чтобы ткнуть пальцем в автора. Почерк, манера изложения, язык — все твое. А уж шифрование с опорой на два ключа, дневник, плюс карта — так это вообще я тебе рассказал! Надо отдать должное Яковлеву, он не настаивал и не требовал. Просто рассказал мне обо всем и спросил совета: что делать?

— И что ты ему сказал?

— Спросил, как обстоят дела в настоящий момент.

— И как же?

— Тупик. У всех. У нас и у американцев. Теории оказались неправильными, проверить их никому не удалось до сих пор.

— Так и у них такие работы ведутся?

— Управление В2 было создано в пятьдесят втором специально для выяснения всех обстоятельств «ФМ» — «феномена Манзырева». С самого начала оно являлось отдельным подразделением прямого подчинения. Ни с какими другими службами управление прямо не контактировало, всегда опосредованно, через другие подразделения. У американцев аналогичная контора появилась через пять лет. Что послужило к этому причиной — не знаю. Во всяком случае, мне об этом не рассказывали. С тех пор все работы в данном направлении засекречены так, что Манхэттенский проект по сравнению с этим — детские шалости.

— Весело живем, однако.

— Ага. Особенно если учесть, что пойманный тобой американец — сотрудник управления Д5, американского аналога нашего управления В2.

— Охреносоветь…

— Да… И чуть погодя на этом фоне ты посылаешь Благова в задницу и намекаешь ему о своих возможных (!) контактах с американцами. Зная их, я могу тебя уверить, что если бы ты передушил собственноручно половину Госдепа, то и в этом бы случае они все списали бы в ноль. Как я понимаю, Яковлев мыслил аналогично. Потому и пришел ко мне.

— Миска со сметаной?

— Да, это как раз твой американец. Артур Хайнеман, если тебе интересно. Этот факт резко переломил отношение к тебе. Если ты хотел бы уйти, то лучшего случая не представилось бы. Благов еще пытался бухтеть, его визит к тебе — это максимум, что он сумел организовать. Вот тут я и вытер об него ноги по полной форме. Подал это как исключительно непродуманный шаг, могущий повлечь за собой самые негативные последствия. Вплоть до твоего ухода на Запад.

— Ты сам-то в это верил?!

— Главное, что в это поверили другие. Благова отстранили от дела, и я получил карт-бланш на работу с тобой. Ну, попутно и для моей службы кое-какие дополнительные возможности открылись.

Это меня совсем не удивило. Димкина страсть к усилению своей службы была целью его жизни. При всяком удобном случае он пробивал себе дополнительные штаты, финансирование, матобеспечение.

— Эк ты его… Нажил себе недоброжелателя в такой конторе.

— Ну, если он мне хотя бы чихнуть вдогонку сможет, то я несказанно удивлен буду.

— То есть?

— Разбился он. В аварию попал, аккурат на следующий день и попал. Это при том, что машину не водил. Так что похоронили его с почестями.

— Это кто же его так?

— Случайность… Сам понимаешь…

— Да уж, весело у вас там…

— И не говори. Сам целыми днями смеюсь.

Мы еще посидели молча. Димка закурил и откинулся на спину, подставив лицо яркому солнцу.

— Так что решил-то? Поедешь со мной?

— Ты все время знал, где меня искать?

— Конечно. Я ж тебе говорил, что просчитал маршрут твоего отхода.

— И если бы к тебе не пришел Яковлев?

— Ты и дальше бы гонял по горам очумелых грузин.

— А как же тогда интересы страны?

— А в чем состоит интерес, если для этого невиновного надо посадить? Сегодня ты, а завтра кто? Этак и я в этот список попасть могу вскорости да и кто угодно еще. Нет уж, я человек еще правильной закалки. В Афгане я за такую подставу и пулю пустить свободно мог.

— Ага. Мог… Мне-то очки не втирай.

— И пустил! И еще раз так бы сделал! И совесть меня мучить не будет, и спать я спокойно буду. Мы тут с тобой одним миром мазаны. Ты, когда своих ребят из-под расстрела вывел вопреки всем указаниям, небось тоже не про орден упущенный думал?

— Да знаешь ты, о чем я тогда думал…

— Потому и поступаю так, что настоящих мужиков мало осталось. И если мы друг друга беречь не будем — грош нам всем цена!

— Ладно. Убедил. Еду я с тобой. Только вот ребятам мы что скажем? Они тут на меня тоже свои виды имеют. Семья моя тут.

— Знаю я и про семью. Мои ребята ее с самого начала прикрывали. И здесь глядят, мало ли что. Пусть живут, где жили. В Москву всегда вернуться успеют. Каникулы скоро, пусть летом тут отдохнут.