Под солнцем остается победитель - Махров Алексей

На Черном море третьи сутки бушевал шторм. К вечеру пошел ливень, погода ухудшилась настолько, что видимость снизилась до двух тысяч метров. Генерал Абрамов отдал приказ о начале операции. Вскоре операторы комплексов РЭБ доложили о полном подавлении систем радиолокационного наблюдения противника. За час до полуночи с десантного авианосца «Память Меркурия» снялись, невзирая на пятибальную волну, и ушли в сторону турецкого берега два легких турболета «Сова» с группами разведки и наведения. Через полчаса вслед за ними с трех авианосцев поднялось двадцать восемь ударных турболетов «Зигзаг», а ещё через десять минут палубы покинули пятьдесят четыре тяжелых десантных турболета «Филин». Каждый из них нес двадцать восемь десантников с полным вооружением. В резерве осталось ещё восемь ударных и четыре десантных машины. Они могли взлететь на поддержку основной волны в течение нескольких минут. Половина всей авиации Черноморского флота, сто шестьдесят два штурмовика С-150 и сто тридцать шесть истребителей С-155 стояли в полной готовности на палубах боевых кораблей и плитах прибрежных аэродромов.

В полумраке десантного отсека «Филина» командир полусотни, хорунжий Игорь Зюлин оглядел своих казаков. Снаряжение и оружие в полном порядке, можно не проверять. Да и могло ли быть иначе, его люди – прошедшие с ним не один бой ветераны. Из-под поднятых забрал шлемов на командира внимательно и спокойно смотрело три десятка глаз. Эх, жаль с ними сейчас не было есаула Влада Косарева, в Особой сотне которого Зюлин прошел весь Второй Джихад. Несколько минут назад приземлившиеся группы разведки и наведения доложили, что над целью висит густой туман, видимость не более двухсот-трехсот метров. Это играло на руку гвардейцам – у всех были нашлемные комплексы ночного видения и стрельбы. Противник такими устройствами не обладал. «Пять минут до высадки, » - раздался в наушниках голос командира полка. Игорь машинально покрутил кистью правой руки, словно разминаясь перед фехтованием.

Молоденький солдатик-араб заступил в караул через час после полуночи. Его пост находился на небольшой деревянной вышке внешнего периметра военного городка. Погода третий день стояла отвратительная, но здесь солдатик был защищен от дождя навесом. Перед самым разводом парнишка успел хорошо угоститься тушеной бараниной с чесноком и перехватить кружку дрянного турецкого кофе и теперь пребывал в благодушном настроении. Неспешно поковырявшись в зубах ногтем, солдат лениво оглядел пустое мокрое поле перед забором и смачно сплюнул вниз. Внезапно над головой раздался тихий гул. Парень посмотрел вверх и успел увидеть несколько теней, промелькнувших в белом киселе облаков. И почти сразу за спиной, в городке полыхнуло несколько взрывов. Потом ещё и ещё. Пару минут солдатик заворожено смотрел на это зрелище. Потом его отвлекло новое событие – из низких грозовых туч вынырнуло два десятка русских десантных турболетов, похожих на огромных черных скорпионов. От ужаса солдатик, позабыв про винтовку, сполз на пол площадки и тупо смотрел, как десантники в матовых комбинезонах густыми цепями бегут к ограде. Через несколько секунд кто-то выстрелил из реактивного огнемета и вышку слизнуло огненное облако…

Когда на рассвете сипахи из ударного корпуса Халифата «Копья Аллаха» ворвались на территорию военного городка, их глазам предстала ужасная картина. Всё свободное пространство между раскрошенных в щебень строений занимали груды трупов солдат пехотной дивизии, обороняющей этот укрепрайон. Посреди плаца, на пике торчала голова бригадного генерала Али Абу-Бакара, обмотанная красным лоскутом. Капитан сипахов сорвал эту тряпку, втоптал её в грязь и с ненавистью процедил сквозь сжатые зубы: «Атаманский полк…»

Несколько отставших турболетов ещё садились на палубу «Памяти Меркурия», а Русское командование уже подводило итоги операции. Такого ошеломляющего успеха не ждали даже завзятые оптимисты. В ходе сорокаминутного боя была полностью уничтожена пехотная дивизия штатного состава и несколько отдельных подразделений халифатцев. Фактически сражение превратилось в бойню. Среди казаков было несколько десятков раненых, но никто не погиб. И только через несколько часов стало известно о пропавшем при возвращении «Филине» хорунжего Зюлина. Он летел в арьергарде отряда и самого исчезновения никто не видел. Пилоты двух соседних турболетов доложили потом, что видели яркую вспышку белого света. Тщательные поиски на море окончились безрезультатно. Тяжелый десантный турболет, двадцать восемь казаков и два летчика словно растворились.