«Странники» Судоплатова. «Попаданцы» идут на прорыв - Рыбаков Артем

Нечаев заходить не стал, а шагнул в сторону, пропуская приезжих вперед.

– Лейтенант госбезопасности Новиков! — представился старший по возрасту и протянул руку вставшему из-за стола Вячеславу.

– Командир отряда Трошин, — дипломатично опустив свое звание, ответил Слава и пожал протянутую руку.

«А ничего так, крепкая! — отметил он про себя. — И ладонь вся в мозолях…»

– Кандидат Мысяев! — звонко представился младший, но руку протягивать не стал, а вытянулся по стойке «смирно».

– Батальонный комиссар Белобородько! — Валерий Иванович пожал руку старшему «гостю».

– Товарищи, — набрав воздуха, заговорил вновь прибывший, — меня направили к вам не только как делегата связи, но и для помощи в организации контрразведывательной и оперативной работы. Я так понимаю, что товарищ Нечаев у вас больше по разведке, а отдельной оперчасти пока нет?

– Секундочку, товарищ лейтенант! — перебил его комиссар отряда. — Что это мы на бегу разговариваем? Прошу проходить. — И он сделал широкий приглашающий жест.

– Конечно! — подхватил Слава, а сам подумал: «А не очень ли суетливо я себя веду?»

– Хорошо, — представитель Центра направился к столу, но остановился, словно вспомнил о чем-то. — А где у вас радисты размещаются? — спросил он, повернувшись к Трошину.

– В соседней избе.

– Справа или слева? — уточнил Новиков.

– Слева. Следующий дом по улице.

– Мысяев! — окликнул своего спутника энкавэдэшник. — Все понял?

– Да, товарищ лейтенант госбезопасности! — «Молодой» немедленно подхватил свой несуразный чемодан и направился к двери.

– Андрей, проводи! — спохватился Вячеслав. — У тебя кто там на охране сейчас?

– Нолик.

– Тогда точно проводи. — Ответственность, с которой рядовой Армсфельд — бывший студент факультет прикладной математики (из-за этого и получивший такой странный позывной) — подходил к несению служебных обязанностей, уже давно вошла в отряде в поговорку. И если сказано, что доступ в радиорубку имеют только командир, комиссар и начальник разведки, то можно голову на отсечение дать, что Николай никого другого в «радиохату» не пустит!

Когда все расселись по лавкам, слово снова взял гость:

– Товарищ Трошин, — начал он, пристально глядя на Вячеслава, — когда меня направляли сюда, возникла некоторая проблема, о которой вы, должно быть, догадываетесь.

– Это какая же? — копируя пристальный взгляд чекиста, спросил Белобородько.

– Вячеслав Сергеевич, — проигнорировал его вопрос Новиков, — вы не против, если я посвящу в эту маленькую проблему вашего комиссара? — Слова «маленькую» и «вашего» он выделил голосом.

– От Валерия Ивановича у меня секретов нет! — твердо ответил бывший майор.

– Приятно слышать… Так вернемся к нашим баранам? Поскольку в тридцать девятом вас разжаловали в рядовые приказом командующего округом, то восстановить вас в прошлом звании по линии наркомата обороны довольно сложно… Тем более что в сороковом в КОВО⁴⁰ была переаттестация, которую вы, конечно, не проходили… Но у меня есть к вам другое предложение… — Новиков сделал долгую паузу, следя за реакцией Вячеслава. Не заметив нервозности или волнения, гость продолжал: — Вы не против перейти на работу в наш наркомат? Звание, правда, у вас будет ниже, чем было, — лейтенант госбезопасности… Но ведь с чего-то же надо начинать, так?

«Вот и прикидывай теперь, майор Трошин, кто ты есть на самом деле! То ли ты военный, то ли чекист, то ли артиллерист, то ли диверсант…»

– Я подумаю над вашим предложением, товарищ Новиков… — Чтобы заполнить паузу, Слава пододвинул к себе закопченный чайник, стоявший на самодельной жаровне, внутри которой теплилась самодельная же плоская свеча. Такие, как рассказывал Антон, в ходу в Китае и Японии. Эта, правда, была сделана уже тут одним из рукастых бойцов из полосок металла. — Чайку?

– Не откажусь. Какая интересная у вас штукенция!

– Да, удобная, — согласился Трошин. — Друг показал. Чай все время горячий, а печку топить не надо. И при случае свечки быстро потушить можно. А костер или очаг пока затушишь…

– А что за друг? — спросил Новиков, дождавшись, пока командир отряда наполнит чаем его и комиссара кружки.

– А из вашего ведомства командир один… — обронил Белобородько в паузе между глотками. — А устройство действительно удобное. У нас, считай, в каждом отделении такую жаровенку замастрячили. Побольше, правда. Исходя из возможности не только кипяточек подогреть, но еду в полевых условиях приготовить. Ну и топят, понятное дело, не свечками, а щепочками и валежником.