Варяг - Мазин Александр

Увидев Серегу, Мыш оживился и отложил ступку.

– Это у тебя чего?

Духарев показал: всадил три стрелки в донышко деревянной тарелки.

– Дай попробовать! – потребовал Мыш.

Попробовал.

– Мыш, ты что, закончил? – поинтересовалась Слада.

Ее брат погрустнел, вернул трубку.

– Чифаня был,– сообщил он.– Сказал: через три дня уходим. Слышь, Серегей… – Он опять оживился, отложил ступку.– А давай во Фришоп пойдем!

–  Куда?!

– Во Фришоп,– деловито повторил Мыш.– Ну, где ты твои эти, красные, купил.

– Хорошая у тебя память,– усмехнулся Духарев.– Только ничего не выйдет. Нет больше фришопа.

– Пожгли, что ли? Кто?

– Таможенники.

– Не слыхал. Должно быть, далеко отсель?

– Ох далеко! – Серега подмигнул.– Сладушка, а скажи мне, у тебя яда какого-нибудь быстродействующего нет?

– Зачем тебе?

– А вот для этого,– Серега показал на стрелку.– Чтобы попал – и наповал.

– Нет.

Серегина идея Сладе явно пришлась не по душе.

– Я слыхал, меряне ядом стрелы мажут! – сообщил Мыш.

– А какое-нибудь снотворное? – не отставал Духарев.– Быстродействующее?

– Снотворное? Сонное зелье, что ли? – Слада задумалась, но додумать не успела, потому что в лавку заглянул мужичок в шитой красным рубахе.

Физиономия – как блин. Мерянин. Легок на помине.

– Девка-знахарка тута? – поинтересовался он.

– А тебе чего? – спросил Мыш.– И сам – кто будешь?

– Дык на Пнищах кабан огнищанина погрыз,– сказал мужик.– Я закуп евойный.– Глянул на Сладу: – Ты, что ль, знахарка будешь?

– Я,– кивнула Слада.

– Пойдешь? Иль мне до волохов идтить?

– Сильно погрыз? – деловито спросила Слада.

– Жилу порвал. Пойдешь?

– Пойду,– сказала Слада.

– Ну тады бывай.

– Эй! – крикнул Мыш.– А не проводишь?

– На что? – махнул мужичок.– Дойдет. Ить, дорога утоптана.

– Пускай идет,– сказал Духарев.– Я провожу. Далеко эти Пнищи?

– Да не,– ответил Мыш.– Шесть верст от развилки. Идите. А я в лавке посижу. Трубу мне свою оставишь?

– Оставлю,– Серега поднялся.

Слада быстро собрала свою лекарскую суму.

– Огнищанин – эт добре! – заметил Мыш.– Кун десять даст. А то и целую гривну.

Тут он был прав: огнищанин – не простой пахарь. Для Слады такое приглашение – удача. Ну не все же ей чирьи лечить!

Глава двадцать седьмая, в которой спокойная полоса в жизни Сереги Духарева заканчивается большими неприятностями

До развилки дошли быстро. Слада молчала, обдумывала, должно быть, будущую работу. Серега тоже был болтать не настроен. Шагал, по сторонам поглядывал.

Идти было легко. Теплый ветер обдувал лицо и шею. Воздух был так вкусен и легок, что от этой чистой легкости просто летать хотелось.

Последние дни погода была замечательная. Солнышко светило вовсю. Надо полагать, Дажьбог остался доволен своими почитателями.

Утомленный трехсуточной праздничной каруселью, весь Малый Торжок лежал в лежку. И гости города, и его постоянные обитатели. Слада и Духарев были, вероятно, единственными взрослыми жителями городка, способными к прямохождению после Дажьбоговых игрищ. В лавку то и дело прибегала посланная старшими ребятня: за укрепляющими снадобьями. Трехдневное отсутствие покупателей окупилось сторицей. Впрочем, и эти, праздничные, дни «семейство» Сереги не бездельничало. С раннего утра Слада с Мышом отправлялись в лес. На заготовки. Но возвращались всегда до темноты. Сереге же нашлось мужское дело. Косить и возить сено для коз. Телегу и лошадь дали соседи. Лошадь, преклонных лет гнедая кобыла, в управлении оказалась проста, как трамвай. Нагрузил телегу, скомандовал: «Домой!» – и ложись на сено да спи. Через час проснешься у соседских ворот.

В общем, Серега мог бы сказать, что жизнь его наладилась. Правда, он мог бы назвать такую жизнь скучноватой. Если бы не Слада.

Сбоку от дороги лежало сломанное ветром дерево. На стволе сидел мужчина. Лица не разглядеть, но и издали видно, как блестит на солнце начищенная броня. Духарев не сбавил шага, только быстро глянул на Сладу и встретил ее вопросительный взгляд. Девушка тоже заметила мужчину и ждала, какое решение примет Духарев.

Серега решил продолжать путь. Через полсотни шагов он разглядел, что мужчина – не один. На обочине, на корточках, сидели двое. А еще через сотню шагов Серега признал сидевшего: Горазд.