Принцесса для сержанта - Уланов Андрей

Все остальные приметы ложились, как патроны в обойму. Крохотный поселок на самом краю Великого Леса. Три дюжины домов… три дюжины и еще два, если уж к мелочам придираться. Все в точности, как Ариниус и сказал.

За исключением самого трактира.

Самого…

– Слушай, – говорю, – а про самого человечка этого, Щавеля Укропыча, то есть Укропа Косика, ты спрашивала?

– Сергей, я не настолько глупа, как иногда выгляжу. Конечно же, спрашивала. Никто никогда не слышал о человеке с таким именем. Надеюсь, ты не станешь предполагать, что и он замаскировался?

– Нет, – вздыхаю я, – не стану.

– Я рада, – без тени улыбки произносит принцесса. – А по поводу наших дальнейших действий у тебя какие-нибудь идеи есть? Что мы будем делать?

– Что делать, что делать? – бормочу. – Сухари сушить… наверное.

– Не поняла. Зачем нам сухари?

– Не обращай внимания.

Дара на меня покосилась настороженно так, но промолчала. А ведь я уверен был, что в ответ тоже… местное идиоматическое выражение услышу.

Забавно, думаю, две недели уже бок о бок мы с принцессой по ее собственному королевству отколесили – и все равно угадать, что она в следующий миг скажет или сделает, получается у меня так же хорошо, как и в первый день. То есть очень плохо, практически никогда.

– И как это могло быть?

– Ты меня спрашиваешь?

– Ну, Ариниуса-то здесь нет. Кстати, – говорю, – давно хотел спросить: ему лет вообще сколько?

– Много.

– Так, может, у товарища заслуженного мага малость того… старческий склероз? И трактир этот Черносливный вовсе не в Пастушьей Норе? Или был в Норе, но уже лет двести как закрылся по причине тотальной непосещаемости?

– Может, – вздыхает Дара. – А может, и в Пастушьей Норе, и даже в наши дни, но где-то за тысячи лиг от Ак-Менола. Сомневаюсь, что название этой дыры являет собой оригинальную деталь исключительно моего королевства.

Минут пять мы с ней молча рядом сидели – она неподвижно, а я мыслительную деятельность стимулировать пытался: затылок чесал, нос, виски тер…

Особого толка от этой… стимуляции не воспоследовало. В смысле – та мысль, которая мне в голову почти в первый же момент после Дариных слов пришла, та в итоге и осталась.

– По-моему, – говорю, – все просто. Вон там, – киваю на околицу, – и в самом деле Великий Лес виднеется?

– После Косика и его трактира, – с сарказмом произносит Дарсолана, – я решусь сказать лишь то, что за изгородью виднеется какой-то лес.

– А одиннадцатые… то есть эльфы, в нем есть?

– Эльфы в нем, хвала богам, есть. Местные хором жаловались на них: дескать, не позволяют даже грибов у опушки собирать, а уж если кто зайдет с топором…

– То что?

– …то уйдет со стрелой. Если уйдет.

– Да уж… сурово.

– Ты хочешь предложить самим отправиться на поиски эльфов? – напрямик спрашивает Дара.

– Ну… на самом деле, – говорю, – я иного выхода просто не вижу. Не обратно же поворачивать.

– А помнишь ли ты, – насмешливо щурится принцесса, – что Великим этот лес называют совсем не за то, что в нем живут эльфы?

Я тоже улыбнулся.

– Догадываюсь. И что с того?

– Искать эльфа в лесу можно долго. Даже в маленьком лесу, даже в крохотной роще.

– А мы разве куда-то торопимся? – с наигранным недоумением осведомляюсь я. – Нет? Тогда в чем вопрос? Еды у нас на неделю, да и вообще… в лесу летом с голодухи помереть – это надо суметь постараться.

– Согласна, – кивает Дара.

– С чем согласна-то? – уточняю. – Насчет голодухи?

– И с идеей отправиться на поиски эльфов тоже.

Вещи у нас были заранее по мешкам разложены – расчет-то был, что в Норе встретим Косика, а дальше, – как ни обернется, – фургон при себе оставить шансов мало.

А жаль. Не чтоб особенно… просто привыкли мы к нему за эти недели. Хороший фургон. И кони хорошие.

Рисунок Дарин, правда, наполовину дождем смыло, наполовину солнце выжгло… до состояния малоразличимости.

Дара еще раз прошлась до поселян и вернулась с одним… дядьком, как старшина Раткевич таких называл. Условия наши – три недели держит фургон и коней у себя, а если не вернемся, дальше что сам захочет – его устраивали, что называется, на ура! Согласился даже с нами до опушки прокатиться.

Напоследок я не удержался – сунул в мешок свой лиарион. Не то, чтобы у меня виртуозная игра удавалась… но выступлениям принцессы аккомпанировать получалось вполне – народ в здешних деревнях музыкой не избалован, про Паганини с Шубертами отродясь не слыхивал.