Концерн - Калбазов Константин

– А здесь, стало быть, есть?

– Здесь все по-честному. Обещали, что тяжко будет, – вот оно и тяжко. Обещали холод да голод – знать, так и будет. Вот только еще обещали, что жизнь иная будет. Потом. И в то верим. Потому и вернулись, хоть и мочи больше нет.

– Знать, все же есть, раз вернулись. Ладно, парни. На первый раз наказывать не буду. Проявили слабость, но образумились, вернулись. Но в другой раз на такое не рассчитывайте.

Время шло. Еще через месяц вокруг заимки загрохотали выстрелы. Конечно, какая охота без стрельбы, так что отдельные выстрелы слышались и раньше, иногда одиночные, иногда и беглые, когда кто-то давал маху и товарищи торопились завалить дичь. Но все это в отдалении, а то и вовсе не слышались, если дядька Антип уводил парней подальше в тайгу. Но то, что творилось вокруг заимки сейчас, можно было назвать форменным безобразием.

Старый и рачительный охотник только диву давался, как можно изводить столько дорогих патронов. Но ни Антон, ни Семен и не думали сбавлять обороты. Стреляли стоя, с колена, лежа. Потом стреляли на бегу и делая короткие остановки, стреляли с перекатами, со сменой позиций. Лежали, укрывшись в складках местности, пока в них вели огонь остальные, вжимаясь в снег с еще большим остервенением, так как вжикавшая над ними свинцовая смерть только поощряла к этому.

Потом до остервенения чистили загвазданное оружие, поминая недобрым словом отцов-командиров. Вот только все эти бурчания становились все более беззлобными, а так, больше для порядку – положено начальство ругать, что тут поделаешь.

Глава 3

Первая ласточка

В то время пока Песчанин раскатывал по командировкам, а Гаврилов пропадал на заимке, у Звонарева тоже хватало забот. Строительство и оборудование мастерских практически полностью исчерпали общую казну, того, что оставалось, должно было едва хватить на пару месяцев содержания людей на заимке и работников в мастерских. Радовало то, что все же удалось заполучить заказ для флота, – не обошлось без отката, ну да куда ж без него, родимого: российские чиновники, как всегда, отличались своей инертностью и непринятием всего нового. Одним словом, у мастерских появился заказ – деньги, конечно, не особо большие, их едва ли хватило бы на расширение производства, – что уж говорить о том, чтобы поддерживать предприятие Антона, затеявшего экспедицию на побережье Охотского моря, да еще и весьма большой компанией.

При мастерских организовали классы, в которых проводили курсы по использованию нового оборудования. Теоретическую часть взял на себя Зимов, практические занятия проводил Семен Митрофанович. Из них получился хороший тандем, результаты работы которого не заставили себя долго ждать.

Порт – он и есть порт, так что случается всякое. Как там случилось, о чем думали капитаны судов, да только случилось так, что два парохода сошлись как рыцари на ристалище. Иными словами, русский пароход «Тюлень» протаранил борт американского «Вэлруса», благо трюмы того были уже пусты. Однако скандал разразился знатный, который в скором времени разрешился, можно сказать, почти удачно для русского судовладельца – тому был назначен штраф, весьма умеренный, надо заметить, ну и ремонт судна за свой счет. Но американцы всегда отличались деловой хваткой – молодцы они, в этом не откажешь. Так вот, они сумели вытребовать для себя один интересный пункт, который предусматривал очень солидную неустойку, если ремонт «Вэлруса» не будет закончен в срок: у них-де контракт, нарушать который себе дороже. Узнав о сроках и о том, что в срок никак не поспеть, русский судовладелец Петр Ефимович буквально за голову схватился. Было отчего.

В отчаянии Петр Ефимович был готов ухватиться и за соломинку. Поэтому когда к нему вошел Звонарев и предложил осуществить ремонт американца в указанные сроки и обозначил цену, существенную такую цену, судовладелец ухватился за этот шанс, правда оговорив заранее, что если Звонарев не управится в указанный срок, то штрафные санкции тут же будут переведены на вновь созданные мастерские «Звонарев и компания». Ударили по рукам, подписали договор.

«Вэлрус» уже находился в доке, так что можно было приступать к работе. Разговор состоялся в первой половине дня, а уже во второй в док было перевезено все необходимое оборудование. Солнце еще не село, а на американце уже вовсю орудовал Семен Митрофанович, вгрызаясь в металл автогеном.

Как выяснилось, ацетилен не был чем-то из ряда вон выходящим и был известен довольно давно, вот только использовался он все больше для освещения, так как света давал в разы больше, чем другие источники. Был известен и карбид кальция, который оставалось только закупить. Так что работы по созданию ацетиленовой горелки начались сразу же, как только была доведена до ума конструкция отбойных молотков. Идея была подана, конструкция в общих чертах обрисована, так что Зимов, активно включившийся в работу, уже совсем скоро смог произвести необходимые расчеты. Правда, пришлось кое-что подправить и изменить, что в общем-то было сделать уже куда проще, так как мастерская худо-бедно уже была оборудована станками. Как бы то ни было, но к моменту столкновения пароходов первый образец автогена был уже готов и опробован, а вот работать с ним мог только слесарь их исследовательской лаборатории, – с другой стороны, и аппарат был только один.