ОСТРОВ. Вас защищает Таймыр - Денисов Вадим

— Коля, скажи честно, что случилось? Чай, не дети малые. Перед тобой люди, которые смеются в лицо смерти, презирают злой рок, не боятся катастроф и это, как его… в общем, жить очень хочется!

— Понимаете, мужики… При взлете в Хатанге две покрышки на левом шасси лопнули. Разутыми садиться будем. А в крыльях восемь тонн керосина. Если об бетонку чиркнем…

Ан-12 раскачивало сильным боковым ветром.

Вся конструкция воздушного судна, казалось, замерла в ожидании неизбежного удара. Сашка перелез к иллюминатору и напряженно вглядывался в приближающуюся землю. Ногами он машинально жал несуществующие педали, помогая пилотам. В какой-то момент времени второй пилот, лишенный возможности управлять судном в критический момент резко повернулся и крикнул Донцову:

— Нормально садимся! Теперь держись!

Самолет осторожно коснулся полосы. Страшно Донцову не было. Даже когда левое крыло взметнуло шлейф искр, легко чиркнув по бетону. Самолет развернуло, и он бочком резво поскакал по взлетной полосе. Кроме слова, музыкально похожего на уже бессмертное слово «песец» ничего в голову Андрею не приходило, из эмоций было одно только удивление. И назойливая мысль — «неужели это все происходит со мной?» Наконец, двигатели на реверсе взревели в последний раз, самолет испуганно замер, и наступила полная тишина. Из пилотской кабины вышел улыбающийся командир корабля, поправил летную куртку, веселым молодым голосом воскликнул:

— Совсем, бляха, разулись!

И прошел мимо пассажиров к выходу. Бортмеханик, стоя по щиколотку в водке, возился с дверью. Наконец, ему удалось справиться с люком, и древняя земля Таймыра увидела то, что она раньше никогда не видела. И не дай Бог ей еще когда-нибудь увидеть это зрелище!

Экипаж самолета и подбежавшие к месту происшествия аэродромные работники нервно поводили носами и молча смотрели, как две с лишним тонны водки извергаются на серую бетонку. Всем присутствующим хотелось снять головные уборы, а Сашка таки стянул мягкую кепку с головы. В тот момент, когда самолет скакал козлом по взлетной полосе, тросы и сетка, крепившие ящики с колбасой, не выдержали, и несколько тонн сырокопченой колбасы поехали вперед и расплющили презентационную водку о переборку. Ни одной бутылки с элитной жидкостью не уцелело.

Когда Донцов спустился на землю и посмотрел на шасси самолета, то подумал, что они еще хорошо отделались. Вместо левого шасси торчал стальной костыль, от которого по бетонке тянулся долгий глубокий след. Переднее шасси опиралось на оплавленные колесные диски без малейшего признака резины. Да и туристическая фирма осталась при колбасе.

Челюскин разросся. Но самая северная погранзастава такая же и осталась — в форме буквы «Н». И все тот же гениальный транспарант на стене: «Внутренняя сознательная дисциплина должна проявляться и во внешнем виде».

Совершенно не настроенный терять время Донцов поручил двум откомандированным в его распоряжение пограничникам перегружать багаж на прицепную тележку маленького колесного трактора, а сам направился к двухэтажному зданию администрации аэропорта. Где там его уже ожидал Дамир Ахниев, командир вертолета Ми-2, старый знакомый Андрея, с которым ему и предстояло пролететь над стылым проливом Вилькицкого и сесть на островах Гейберга. Скучно в полете не будет, между ними с Дамиром тлеет много старых споров по разным вопросам.

А Лапин, небось, уже извелся…

— Нет, я понимаю, что нож — инструмент важный и нужный! Но не до уровня фетиша! — командир Ми-второго сбросил на россыпь курумника последний вещмешок и тут же сел на него. Они ожидали Лапина возле избы метеостанции. Хозяина пока не было, наверное, сети проверяет.

Летчик закурил, по привычке отвернувшись от несуществующего ветра, и продолжил спор, начавшийся еще пару лет назад и реанимированный в полете:

— Ствол важней! Спальник, палатка. С таким набором всегда выжить можно. О них и заботиться следует в первую очередь…

Донцов выслушал тираду, глядя на мозолистые руки собеседника, в очередной раз подивился размерам громадных кулаков, устало возразил:

— Ну, какое выживание… Причем оно тут-то! Выживание есть незапланированный выброс человека в дикую среду обитания исключительно с обыденно носимым имуществом. Есть набор типовых случаев. Только пойми, Дамир, ни в одном из них человек реально не окажется с ружьем и спальником! А с ножом окажется, ибо он висит на поясе. С одним ножом, если влипший не дурак, и готов к такой беде — запросто сможет выжить. В зоне возможного выживания все определит наличие или отсутствие устойчивой привычки к постоянному и незаметному ношению ножа.